Рука Хелы

Автор: Гудрун (c)

Перевод: Анна Блейз (с)

Она приходит ко мне в темноте и всегда сзади, куда бы я в этот момент ни смотрела. Внезапно за спиной раздается ее голос, и на плечо мне ложится костяная рука. И каждый раз мне кажется, что я сейчас рухну под ее тяжестью, если она нажмет хотя бы чуть сильнее. Иногда эта рука опаляет меня жаром, иногда — холодна, как лед. Иногда я просто не понимаю, чем меня обожгло — огнем или холодом.

В отличие от других богов, Хела очень тихая. Ее аура затягивает, как черная дыра, — никакого сияющего ореола! Говорит Хела очень просто, безо всяких словесных выкрутасов, которые так любит ее отец, Локи. Обычно она произносит лишь несколько слов… но это именно те слова, которые сейчас необходимы, — нравится вам это или нет. И каким-то образом они всегда отдаются эхом, даже в маленьком помещении.

Хела скрывается в тишине, в пыли, в трудах насекомых, особенно тех, которые поедают гниющую плоть. Она живет в стервятниках, червях и личинках. Я как-то смотрела документальный фильм о якобы «новом» применении, которое нашли личинкам насекомых: с их помощью успешно очищают гангренозные раны, потому что жидкости, которые вырабатывает их организм, стерильны и потому что они поедают только отмершие ткани, а потом превращаются в мух и улетают. Такова и Хела: она кропотливо очищает мир от мусора. Чтобы делать эту работу, не обязательно быть красивой. Она, среди прочего, обитает и в сапрофитах — микроскопических существах, медленно превращающих мертвое тело в землю.

Мы привыкли воспринимать жизнь как что-то чистое, а гниение — как грязный, безобразный и хаотический процесс, но с научной точки зрения дело обстоит совершенно иначе. Жизнь — это хаос, непрерывное и почти случайное возникновение, перемешивание и перестройка разнообразных комбинаций. Боги Жизни безрассудны и расточительны: они плодят миллионы форм, чтобы выжила хотя бы горстка; но Боги Смерти никогда и ничего не расходуют впустую. Гниение — это аккуратное, точное и предсказуемое разложение того, что когда-то было живым, на составные элементы, необходимое для того, чтобы жизнь продолжалась во всем своем неуемном изобилии.

Мы отворачиваемся от гниения, но разве мало среди нас таких, кто сам давно прогнил внутри? Я говорю о гниющих частях наших сердец и душ, о тварях, которые копошатся во тьме наших внутренних подвалов. Все это принадлежит Ей, и Она имеет полное право вскрыть нас и взять свое, когда сочтет уместным, как бы мы ни сопротивлялись и ни пытались это удержать. Но при этом Она аккуратна. Она совершенна. Она бьет искусно и точно, как скальпелем, — и так же больно.

Руна Хелы — Эар, Могила. Но выглядит она не как зияющая яма, а как виселица или стойка, на которой подвешивают туши для разделки. В этом и состоит работа Хелы: она разделывает нас, как мясник. Мы — мертвые туши после бойни; наша плоть станет пищей для других и поддержит в них жизнь. Когда покойника накачивают химикатами и запечатывают в герметичный жестяной ящик, чтобы уберечь от разложения, Хеле это не по нраву. Нельзя мешать мертвому телу исполнить свое предназначение — слиться воедино со стихиями. Это очень плохо, это кощунство. Говорят, что душа не может перейти с миром в иную жизнь, пока тело не разложится полностью; и как знать, какие муки претерпевает душа, когда ее останкам искусственно продлевают существование? «Отдайся огню, отдайся морским волнам, — говорит Хела, — уйди, куда пожелаешь, но все же самое лучшее — это стать одним целым с нашей прекрасной Землей».

Я видела, как она держит на руках души умерших младенцев, баюкает их и поет им песни. Насколько мы знаем, своих детей у нее нет, но все Мертвые — ее дети. И потом, уж кого-кого, а детей в ее мире предостаточно — и бледных малышей, чтобы утешать и гладить их по головке, и ребят постарше, о которых тоже можно нежно заботиться. Хела кормит всех мертвых, и каких бы ужасных историй ни насочиняли о ней завистники, на самом деле никто не встает из-за ее стола голодным. Этот пресловутый стол называется «Голод» всего лишь потому, что ради утоления голода к нему и приходят мертвые. И с каждым кусочком пищи, съеденным за этим столом, они становятся все дальше и дальше от своей прожитой жизни — и все ближе и ближе к той Пустоте, в которой Хела решит, пойдут ли они дальше или останутся.

Во внутреннем дворе ее чертога, Эльвиднира, есть колодец; я его видела, хотя и не посмела коснуться воды. Вода эта — чернее ночи; и когда я увидела ее, то поняла, что это и есть Гиннунгагап, Нун, первозданная Пустота. Из всех богов только Хела и Сурт не боятся бездны Гиннунгагап; и одна только Хела может погрузить в нее руку и дотянуться до другого берега, чтобы перенести туда человеческую душу и найти для нее новый дом. Это Она когда-то вложила меня в мое нынешнее тело; и Ей я буду служить до тех пор, пока это тело живет.

Жена Тора — богиня Сиф- богиня пахоты, плодородия и семьи. Сиф известна как божество, чья сильная позиция была обусловлена её браком и ее следует представить в связи с ее мужем, ибо само ее имя переводится как «связь», «воплощение брака» и напоминает асам о брачных узах. Исследователи предполагают, что она олицетворяла поля пшеницы, обладавшие золотым цветом, похожим на блеск её волос.

С самого начала Сиф ассоциировалась с зачатием и семейными узами, и её связывали с деревом рябины.

Сиф — вторая после Фрейи наиболее желанная великанами асинья: необузданный пришелец из Ётунхейма по имени Хрунгнир хвастался, что когда он уничтожит всех остальных богов, то оставит в живых их двоих для наслаждений.

Некогда Сиф была знаменита своими прекрасными золотистыми волосами, а теперь она известна благодаря тому, что

носит на их месте золотые нити.

По легендам Локи из зависти к Тору прокрался к спящей богине ночью и остриг её наголо. Тор, узнав о случившемся, сразу догадался, кто мог так поступить с его супругой. Он готов был убить Локи, но тот поклялся исправить совершённое. Локи отправился в страну гномов к сыновьям Ивальди (иногда упоминается гном Двалин), славившимся кузнечным мастерством. Гномы, услышав просьбу Локи, обрадовались. Им уже давно хотелось показать асам своё необыкновенное искусство. Волосы, выкованные гномами, были описаны следующими словами:

«Длинные и густые, они были тоньше паутины, и, что самое удивительное, стоило их приложить к голове, как они сейчас же к ней прирастали и начинали расти, как настоящие, хотя и были сделаны из чистого золота».

Так Сиф получила свои золотые волосы.

Это одна из самых хитроумных вещей, которую когда-либо изготовляли для богов.

Важно отметить, что культ Сиф, как богини плодородия (аналог славянской Макоши и, быть может, Лады), был широко распространен в раннесредневековой Скандинавии, в первую очередь – среди фермеров (ее почитали как женщины, так и мужчины). Но сегодня богиня Сиф известна лишь как супруга Тора.

Хотя Сиф претендует на отсутствие пороков, которым подвержены

все остальные асы, ходят слухи о том, что она могла быть близка с Локи: по крайней мере, до такой степени, чтобы он мог подобраться к ней, пока она спала, и срезать волосы.

Даже Один насмехается над сыном, рассказывая, что Сиф принимает любовника, пока Тор размахивает молотом в земле великанов. Она точно имела мужа до Тора: Мать валькирии Труд (Þrúðr), Моди и Улля (Тор не является отцом Улля, первым был Гигант Орвандил.)

О Труд нам известно мало, хотя Тор не был рад, когда в его отсутствие она ушла из дома с гномом по имени Алвис: отцу пришлось употребить всю свою хитрость, чтобы предотвратить свадьбу и обратить гнома в камень. У Тора были дети и вне его брака с Сиф, включая сына великанши Ярнсаксы: его зовут Магни, «Сильный», и он достойный потомок Тора. Магни доказал свою силу трех дней от роду, подняв конечность павшего ётуна, который придавил тело его отца, чего не могли сделать все прочие боги вместе.

Богиня Сиф – один из немногих эддических персонажей, который, по всей вероятности, является «чистокровным асом». Ведь, к примеру, Один – потомок первых великанов, Тор – сын Одина и воплощения земли (Ёрд), Локи – дитя ётунов, а Фрейя, Фрейр и Ньёрд – вообще из рода ванов. О происхождении Сиф в эддических текстах ничего не сказано, но она относится к пантеону Асгарда, и если на ее родословной не сделан особый упор, значит логично предположить, что она – ас не только по статусу, но и по происхождению.

Эллис Дэвидсон даёт некоторые объяснения о позиции Богини в пантеоне скандинавских богов:

"Культ Тора был связан с жилищем и собственностью мужчин, а так же с благополучием семьи и общины. Это включает плодородность полей, и Тор, всегда изображенный в мифах как громовой Бог, был также связан с плодовитостью и сохранением цикла времен года. В наше время маленький камень из отдаленного прошлого использовался как символ плодородия и размещался фермером в отверстиях, сделанных плугом, чтобы пробудить первые семена весны.

Брак Тора со Златовласой Сиф кажется памятью о древнем символе божественного брака между Богом Неба и Богиней Земли, когда Он спускается на Землю с грозой, и шторм дарит ливень, делающий поля плодородными. В этом ключе, Тор, так же как и Один, может быть рассмотрен как продолжатель культа Бога Неба, который был хорошо известен в Бронзовом Веке".

Сиф похожа на Богинь Фрейю, Фьорджин, Йорд и Гефьюн. Это правдоподобно, поскольку легенды об этих божествах были навеяны одна другой. Она была так же скандинавской ипостасью Деметры, которая ассоциировалась с земледелием и плодородием. Кроме того, Сиф изображалась как пророк, который знал и мог видеть больше чем другие вокруг. В неё верили как в Богиню, которая помогала другим найти решение и обрести мир в трудные времена. Была традиция, когда люди пекли хлеб с большим количеством зерна, чтобы почтить эту Богиню и попросить её о помощи.

Другие темы, ассоциирующиеся с Сиф: родство, искусство, страсть и солнце. В гравюрах её символы – золото, красивая жена с каскадом золотых волос, солнце.

Она была Богиней Земли, чьи длинные золотые волосы, как описывали, сияли ярче солнца. Сиф могла покорить небо своим светом.

Автор: Рейвен Кальдера (c)

Перевод: Анна Блейз (с)

Величайший дар Йорд — это состояние полноценного и счастливого пребывания в собственном теле, когда мы принимаем его без стыда, без тревог и беспокойства о том, как оно выглядит и хорошо ли работает. Человеку, страдающему диссоциативным расстройством, Йорд может помочь полюбить свое тело и научиться жить в нем с любовью. Кроме того, она может даровать легкое и беспечное отношение к тому, насколько наше тело привлекательно для других людей. Особенно ей по нраву полные и крупные женщины, а также беременные женщины и матери. Она благословляет и будущих, и кормящих, и многодетных матерей. К ней можно взывать с просьбами о плодовитости для людей и животных и о плодородии для садов и полей.

Кроме того, Йорд можно призывать на помощь для исцеления Земли. Как богиня, олицетворяющая Землю (и нередко даже отождествляющаяся с ней) Йорд покровительствует всем усилиям по очищению и сохранению природы. Поэтому защитники окружающей среды могут обращаться к ней с просьбами о помощи в работе и о защите всех тех, кто по роду занятий имеет дело с дикой природой, но относится к ней почтительно.

Самый простой способ сделать подношение Йорд — это найти какой-нибудь замусоренный участок земли и расчистить его. Если вы хотите сделать денежное подношение, поддержите любую природоохранную организацию.

Raven Kaldera (c)

Перевод: Анна Блейз (с)

Призывание Йорд



Из Языческого часослова Ордена Часов

Славься, Владычица Темной Земли,

Плодовитая мать громов,

Плодовитая мать королев,

Плодовитая мать всего!

Мы к тебе устремляемся каждой весной,

Когда травы пускаются в рост;

Мы приходим к тебе, умоляя коснуться

Наших стад, полей, и земель:

Касаньем своим вложи в нас новую жизнь,

Как влагаешь ее в семена!

Касаньем своим вдохни плодовитость в души,

Как вдыхаешь ее в тела!

Касаньем своим вскорми нас для будущих дел,

Как вскормила ты многих чад!

Дочерь ночного неба,

Темная, как чернозем,

Дочерь глубоких вод,

Отражающих звездное небо!

Из тьмы, что сокрыта меж бедер твоих,

На землю нисходят без счета дары изобилья.

Традиционно, Хугин символизирует мышление, а Мунин представляет память. Однако, у нас есть причины полагать, что Мунин это производное от munr, а не от minni (память). Многие любят переводить munr как желание, но дело в том, что на самом деле нет современного эквивалентного перевода для слова munr. Оно олицетворяет собирательный образ, в котором сосредоточено желание, воля, страсть и восторг. Munr - это планы и амбиции, желания и надежды.

Так что пока húg или hugr (мысль) представляют более объективную здравомыслящую часть вашего разума, часть munr приносит пользу. Если вы утратите свой munr, вы лишитесь «драйва», желания. Мне кажется, это то, что происходит с людьми, которые слишком зависимы от так называемого современного общества, как правило, мы называем это депрессией. Но как считается, что депрессия необязательно связана с нашим индустриальным обществом, ведь даже наши предки боролись с этим недугом.

Вот упоминание воронов Одина в Старшей Эдде, в «Речах Гримнира»:

Huginn ok Muninn

fljúga hverjan dag

Jörmungrund yfir;

óumk ek of Hugin

at hann aftr né komit,

þó sjámk meir um Munin.

Хугин и Мунин

над миром все время

летают без устали;

мне за Хугина страшно,

страшней за Мунина, —

вернутся ли вороны!

Благодаря Хугину и Мунину Одина зовут Богом воронов. Снорри употребляет слово Hrafnaguð. Но так как Guð - слово, принятое для обозначения не-языческого бога, более древним и правильным для отца богов было бы слово Hrafnagoð.

Существуют и другие прозвища Одина, полученным благодаря его крылатым спутникам:

- Hrafnáss (Ас воронов);

- Нrafnadróttinn (Владыка воронов);

- Hrafnstýrandi (Хозяин воронов);

- Hrafnblætr (Почитатель воронов).

В «Третьем грамматическом трактате» (13 в.) Олава «Белого скальда» Тордарсона, племянника Снорри, говорится (строфа 64):

Взлетели два ворона

С Хникара плечей,

Хугин - к повешенным,

а к трупам - Мунин.

Flugu hrafnar tveir

af Hnikars öxlum;

Huginn til hanga,

en á hræ Muninn.

В поэзии - как Хугин, так и Мунин - использовались как кеннинги воронов вообще.

Примечательны отсылки "разговора" с воронами к шаманским путешествиям. Роль Хугина и Мунина как посланников верховного аса связана с традицией шаманских практик и с общей символикой германских народов, изображающих ворона источником скрытых знаний.

Знаток скандинавского фольклора профессор Джон Линдоу интерпретирует эти строки как трансцендентальное путешествие шамана, который опасается по поводу того, сможет ли он вернуться из этого состояния. Однако другой исследователь Рудольф Зимек считает, что Хугин и Мунин суть лишь олицетворение умственных сил Одина.

Лично я считаю, что здесь Один встревожен возможностью быть изолированным от мира, что послужило бы результатом того, если бы Хугин не вернулся. Однако, Один более напуган печальными и удручающими новостями из человеческого мира; новостями из-за которых он бы мог лишиться желания, страсти и надежд на светлое будущее, таким образом munr, Мунин, не вернется. Имейте в виду, то, что мы зовем Асатру и скандинавский способ жизни находился под угрозой со стороны христианской орды - Франков, задолго до того, как скандинавским королям, наконец, удалось подчинить свой собственный народ, местную демократию и вернуть старую веру. Так мог ли этот куплет рассказывать о беспокойстве Одина, который переживает о том, что люди забудут его, а скандинавы и их дух викингов будут приручены?

Мне нравится думать, что у всех нас есть два невидимых ворона, сидящих на наших плечах. И это наш долг хорошо их кормить и заботиться об их здоровье. Если один из них голодает, он улетит прочь. Это значит, что пока нам нужно оставаться разумными и внимательными в жизненных выборах, нам так же нужны страсть, желание и мечты для будущего. Хугин и Мунин шепчут нам на ухо, и нам нужно прислушиваться к обоим. Должен быть баланс. Мы не можем бежать навстречу всему, что кажется заманчивым для нас, это бы означало поступать, не слушая Хугина. Но мы не должны всегда выбирать логический, безопасный и разумный вариант, это бы заставило Мунина улететь.

Мы должны проживать каждый день, словно это последний день нашей жизни, мы должны осознавать, что жизнь не бесконечна. Осуществляйте свои мечты прежде, чем станет слишком поздно, но делайте это так, чтобы оба ворона оставались на ваших плечах.

Непроницаем образ ворона своей чернотой в нашей традиции. Его грай может предвещать, как рождение сына, так и смерть, как спасение, так и кровавую битву. Но неизменно его образ связан с посланием и присутствием самих богов, с проявлением их воли. Не смертным обсуждать решения судьбы и высших сил.

Ворон - спутник арийских богов. Почти всегда он связан с битвой, войной и вестями, живущий в обоих мирах.

Германцы почтительно относились к ворону. Изображение вороновых крыл использовались в качестве знамени на боевых судах в честь Вотана. Эти флаги, обычно вышитые дочерями больших воинов и королей, были символами удачи в их рейсах. Так сказано в «Саге о жителях Оркнейских островов», мать Сигурда соткала ему боевой стяг с изображением ворона. Этот стяг должен был приносить победу тому, кто его нес, но вместе с тем — смерть. В битве при Клонтарве один за другим погибли двое воинов, несших этот стяг. Тогда его взял ярл Сигурд и погиб. Но победа все же досталась ирландцам, а не скандинавам.

Ткут подобный стяг и неистовые воительницы Вотана – валькирии. Так поется в “Песне валькирий”, что мертвым соткана ткань будет из крови на поле боя. Воронов называют также “гусятами валькирий”, как во “Второй Песне о Хельги убийце Хундинга”, здесь же они и “соколы Одина”. “Спутник прекрасный/сумрачный ворон/для древа меча” – как примета смерти. “Радовать ворона” – сражаться (Речи Фафнира, 35).

Превалирующий мотив крови и смерти не может затмить вещий аспект птицы Одина, который возможно и говорил через нее юному Ярлу, прародителю Белой расы, чтобы напомнить ему о надлежащей роли в этом мире, для которой сотворили его боги:

«Что ты, Кон юный,

птиц приручаешь?

Пристойней тебе

скакать на коне.

[. . .]

врагов поражать.

(Песнь о Риге, 47)

В скандинавской мифологии практически каждый из асов обладает каким-то оригинальным артефактом, зачастую – неким могущественным оружием. Гунгнир – один из таких артефактов, он принадлежит Одину, владыке блистательного Асгарда. Копье Одина Гунгнир считается самым совершенным оружием, его удар невозможно отразить, от него нельзя защититься. С другой стороны, теми же свойствами обладает и Мьельнир Тора, так что нельзя сказать, что Гунгнир так уж уникален. Этимология слова «гунгнир» («gungner» на норвежском) до сих пор неизвестна, а вот легенда о его происхождении достаточно популярна. Согласно «Младшей Эдде» копье Гунгнир было выковано темными альвами, карликами-кузнецами, но, разумеется, не по доброте душевной. Все началось, как обычно, с очередной глупости Локи. Бог обмана выкрал прекрасные волосы Сив, жены Тора. Сделал он это по наущению Фрейи, которая завидовала красоте Сив, но это фрагмент повествования обычно мало кого интересует. Чтобы исправить ситуацию (а заодно – уберечься от гнева Тора) Локи отправился к темным альвам и попросил их «выковать» (да, именно так!) для Сив новые волосы, из чистого золота. Гномы согласились и сделали волосы, а заодно – копье Гунгнир и корабль Скидбладнир. То есть Один получил легендарный Гунгнир благодаря прохвосту Локи! Только на этом легенда не заканчивается. Дело в том, что Гунгнир, Скидбладнир и волосы Сив были выкованы Ивальди, одним из древнейших родов темных альвов. Но этот род был в Свартальвхейме далеко не единственным. А Локи, вдохновленный своим «подвигом», решил закрепить успех. Он поспорил с Брокком, представляющим другой род темных альвов, что тот не сможет превзойти мастерством Двалина, главу рода Ивальди. Брокк слышал о великолепном Гунгнире и не мог не согласиться на спор. Вместе со своим братом Сидри он выковал вепря Гуллинбурсти, молот Мьельнир и кольцо Драупнир. Все эти сокровища асы без зазрения совести забрали себе. Молот достался Тору, кольцо – Бальдру (после его смерти – Всеотцу), вепрь – Фрейру, а не знающее промаха копье Гунгнир – Одину.

Волшебные свойства Гунгнира и смежные мифы

Как сказано в «Младшей Эдде» Снорри Стурлуссона, копье Одина Гунгнир «разит, не зная преграды». Это чудесное оружие способно пробивать любые доспехи и щиты, оно ломает мечи и всегда находит цель. В этом смысле показательна легенда о том, как был уничтожен меч Зигфрида. Дело в том, что этот меч – тоже волшебный артефакт, он назывался Грам и изначально принадлежал Одину. Во время битвы Зигфрида (он же Сигурд или Сигмунд) с конунгом Люнгви Один выступил на стороне конунга, приняв облик воина в шляпе и темно-синем плаще. Зигфрид храбро бросился на воина с копьем, но Грам сломался о легендарный Гунгнир. Также копье Одина Гунгнир фигурирует в мифе об убийстве Хельги (это сын Зигфрида). Хельги был убит в роще Фьетурлюнд Дагом, который не сумел бы совершить свое злодейство, если бы у него в руках не было Гунгнира (который убийце вручил лично Один). Однако, судя по всему, это более поздний миф, который не встречается в раннесредневековых списках. Последний раз копье Гунгнир упоминается в «Младшей Эдде» в связи с наступлением Рагнарека. Один выйдет на бой со своим жестоким визави – волком-троллем Фенриром, который проглотил Солнце. В руках у всеотца будет Гунгнир, но даже знаменитое копье не спасет Одина от гибели в пасти чудовища.

Гунгнир: популярные заблуждения

В скандинавском и исландском фольклоре больше нет мифов, которые хотя бы косвенно касаются копья Гунгнир. Все, что не упомянуто в вышеприведенных эпизодах, является вольной фантазией, либо «реконструкцией на тему». Это касается, в первую очередь, некоего оберега в форме копья, который прочно ассоциируют с Гунгниром. Если обратиться к археологии и документальным источникам, то нет никаких сведений, подтверждающих факт существования такого оберега. То есть, к примеру, кулон в форме Молота Тора был неоднократно обнаружен археологами на территории Скандинавии. Такие кулоны обладают разной формой и размером, датируются приблизительно X веком. А вот кулон в форме копья Гунгнир – это чистой воды вымысел, подобных находок никогда не встречалось на территории Скандинавского полуострова или в северных регионах России. Кроме того, первоначальный символизм Гунгнира неизвестен. Копье Одина изображается лишь как атрибут великого аса, его нельзя встретить в отдельности, как метафору или сакральный знак. Это позволяет предположить, что копье Гунгнир (Gungner) – исключительно мифологический образ, который должен был сделать облик Одина более «рельефным», выдающимся, пафосным. Очевидно, что здесь нет никакого эзотерического подтекста. Однако несправедливо не упомянуть о руне Гар (Gar) из нортумбрийского рунического алфавита. По всей вероятности, слово «gar» означает «копье» (точная этимология неизвестна). Некоторые исследователи полагают, что руна Гар соотносится с копьем Гунгнир, и даже олицетворяет этот артефакт.

Фрейр — бог и предок королей, но путешествие в иной за него совершает его доверенный слуга и друг юности — Скирнир-Сияющий (или «Светлый», или «Чистый»). За свою помощь этот слуга просит (как будто обращаясь к богу с молитвой) волшебного коня и волшебный меч, — и получает желаемое. Тема доверенного слуги, которого герой отправляет просватать за него Деву, встречается и в других сюжетах, где подобного рода слуга действует как опытный шаман. При виде Скирнира Дева предполагает, что он — один из альвов, асов или мудрых ванов, способных путешествовать в Иные миры. Но Скирнир отвечает, что он не альв и не бог; и разгадка этого уклончивого ответа может заключаться в том, что он — человек.

Обладание волшебным конем и чудесным мечом сближает Скирнира с героем Сигурдом, героем/богом Хермодом и богом Одином. Стоит отметить, что в скандинавских источниках путешествие в мир мертвых — обычно конное, а не пешее, и что при захоронении в могильном кургане вместе с умершим нередко погребали и его коня. Более древний, но не менее значимый «конь», переносящий усопшего в загробный мир, — погребальная ладья, фигурирующая во многих героических песнях. Женщину чаще представляли путешествующей в загробный мир в повозке (в частности, этот образ встречается в эддической «Поездке Брюнхильд в Хель»)[14]. Магический меч играет важную роль и в сюжетах об обоих Хельги — Хельги сыне Хьёрварда и Хельги убийце Хундинга.

Скирниру, как и Одину, ради встречи с Девой приходится отправиться в смертельно опасную страну могучих великанов. Однако сама встреча проходит в двух этих случаях совершенно по-разному. Один очевидным образом получает от Девы некую мудрость, Скирнира же вообще не интересуют никакие мудрые наставления: он лишь предлагает дары, чтобы выманить Деву из ее царства, а когда она отказывает, переходит к угрозам и проклятиям. В конце концов он добивается своего: Дева приветствует его, называя «юношей» (sveinn[15]), и предлагает ему кубок с медом. Выпил ли Скирнир этот мед, нам не сообщается, но и после примирения с Девой он не изъявляет желания услышать какие-либо слова мудрости, а лишь нетерпеливо спрашивает, когда же она встретится с Фрейром.

Отчаяние, с которым Фрейр принимает весть о грядущей встрече, на первый взгляд кажется странным. Кто-то может расценить его как признак неуемной страсти, естественной для бога плодородия: ждать целых девять ночей ему невтерпеж. Однако я полагаю, что эти девять ночей действительно очень длинные, не короче тех девяти темных ночей, которые длилась поездка Хермода в Хель; и очень тяжелые, не легче трудов девяти работников, которые принял на себя Один на полях великана Бауги; и очень опасные, не безобиднее тех девяти ночей, которые владыка асов провисел на Мировом древе, пронзенный копьем и терзаемый голодом и жаждой. Эти ночи Фрейра столь же полны откровений, как те три ночи, которые отводятся герою Оттару на изучение его родословной, и столь же могущественны, как девять заклинаний, перенесшие Свипдага в чертоги богини[16]. Число девять здесь далеко не случайно: оно символизирует нечто такое, о чем мы можем лишь смутно догадываться по другим контекстам, в которых оно фигурирует. Эти конкретные девять ночей должны завершиться в безветренной роще (lundr lognfara) — в месте, куда не досягают ветры, вздымаемые крыльями орла смерти. Эта деталь может заключать в себе скрытое указание на мотив победы над смертью.

Дары и угрозы

Она сдается не потому, что он запугал ее, а потому, что усматривает в его словах некую правоту. <…> альтернативу он обрисовал превосходно.

— Урсула Дронке[17]

Пожалуй, необходимо сказать несколько слов о дарах, которые Скирнир обещает Деве, и об угрозах, которыми он ее осыпает. Гро Стейнсланн показала, что эти дары — яблоки и кольцо, — а также магический жезл, при помощи которого Скирнир налагает проклятия, напоминают символы королевской власти (и тем самым могут отсылать к теме иерогамии)[18]. Более того, Бритт-Мари Несстрём усматривает в трех способах, которыми Скирнир пытался добиться от Герд согласия, аналогию с тремя «функциями» в структуре индоевропейского общества (по Дюмезилю). Золото и прочие сокровища соответствуют «третьей» функции — земледельческой; меч, которым Скирнир угрожает Деве, — воинской функции, а магический жезл и проклятия — первой функции, жреческой[19].

Проклятия — это, пожалуй, самый загадочный элемент мифа: они занимают довольно большое место в тексте песни и отличаются крайней агрессивностью. Но, как предположила Урсула Дронке, Скирнир в своих проклятиях всего лишь доходчиво объясняет, что ожидает Деву в будущем, если она предпочтет остаться в нижнем мире: одиночество, отчаяние и тоска, безрадостная жизнь среди великанов и мертвецов. В сущности, он показывает Герд два противоположных мира, между которыми она вольна выбирать: мир мертвых с его ненасытными чудовищами и страданиями и мир божественной жизни и любви[20]. Кроме того, Маргарет Клюниз-Росс утверждала, что проклятия Скирнира «призваны напомнить Герд о том, во что может обойтись ее сопротивление»[21]. Особый интерес представляет образ из строфы 28, где утверждается что Герд, глядящая сквозь решетку ограды Хель, прославится больше, чем страж богов. Иными словами, она изображается здесь как стражница Хель: такая судьба ожидает Деву в случае, если она сама не согласится покинуть страну мертвых.

Скирнир как опытный практик, Фрейр как соискатель инициации

Поездку Скирнира я понимаю как инициатическое путешествие, которое опытный практик совершает от имени бога (или его представителя) ради «сватовства к Деве». Когда Дева дает согласие и выдвигает свои условия, Скирнир — носитель магического жезла и сокровищ богов — возвращается к своему хозяину, которому цель поездки открылась в видении, и сообщает ему эти условия. С моей точки зрения, настоящая инициация начинается только после этого: символом ее служат те девять ночей, которые должен выдержать Фрейр и которые приведут к кульминации — священному акту Иерогамии.

Как уже было сказано, сам Скирнир не получает никаких наставлений, но поспешно возвращается к своему господину и другу, чтобы передать ему условия Девы. Вот тогда-то, на мой взгляд, и начинаются подлинные испытания: испытания для самого Фрейра, короля-бога. Они продлятся целых девять ночей, даже первая из которых уже будет невыносимо длинной, — и завершатся только тогда, когда Фрейр достигнет безветренной рощи Девы. Резонно предположить, что Фрейру придется пройти путь в нижний мир, подобный тому, который до него прошел Скирнир.

[14] Ellis Davidson, 1964, p. 154. — Примеч. автора.

[15] «Поездка Скирнира», 37.

[16] «Песнь о Хюндле», 45; «Заклинания Гроа».

[17] Dronke, 1997, p. 395. — Примеч. автора.

[18] Steinsland, 1991. — Примеч. автора.

[19] Näsström, 1998, p. 140. — Примеч. автора.

[20] Dronke, 1997, p. 395. По мнению Дронке, Герд символизирует Землю, которую «пробуждает» от смертного зимнего сна сияющий луч (Скирнир) солнечного бога (Фрейра). Этот миф многие толкуют подобным образом, однако Гро Стейнсланн (Steinsland, 1991) и другие высказывали возражения против такой интерпретации. — Примеч. автора.

[21] Clunies-Ross, 1994, p. 140. — Примеч. автора.

Maria Kvilhaug

Богиня Фригг

Имена: скандинавское — Фригг (Frigg) , английское — Фрикг (Fricg) , голландское — Фригга (Frigga) , немецкое — Фрикка (Fricka)

Главная стихия: воздух

Дополнительная стихия: вода

Цвет: серебристо-серый

Тотемные животные: сокол, баран, паук, сова

Магические орудия: прялка

Цели воззвания: супружеская верность, деторождение

Руны для работы: Феху, Перто, Беркана

Фригг — первая из целого ряда богинь, чьи роли в северных мистериях мы сейчас рассмотрим. Современные одинисты не уделяют богиням достаточного внимания, так как в исландских текстах — основном источнике наших сведений о северной традиции — о них сообщается очень мало. Однако не следует забывать, что эти тексты относятся к довольно поздней эпохе викингов с её культом мужественности, а также испытали сильное влияние христианских воззрений, которым были привержены составители эддических сводов. Социальный статус женщин в средневековой Скандинавии или англосаксонской Британии был относительно высок по сравнению с тем положением, которое в тот же период занимали женщины в странах Средиземноморья. И только в феодальную эпоху, начало которой в Англии ознаменовалось норманнским завоеванием, женщины утратили традиционную независимость. Тацит сообщает, что у германцев женщины ценились вдвое выше мужчин, так как вира за убийство женщины была почти вдвое больше виры за убийство мужчины того же социального положения. Кроме того, именно мать или бабушка обычно вручала юному воину его первый щит. В «Младшей эдде» Один («Равновысокий») , сравнивая богинь с богами, утверждает, что богини «столь же священны, и не меньше их сила».

Главная из богинь — Фригг, супруга Одина. Ей ведомы судьбы всех людей и богов, не исключая и судьбы, уготованной её сыну Бальдру. Однако Фригг не предсказывает будущего. Чтобы обрести познания, которыми уже владеет его жена, Один не расспрашивает её, но прибегает к иным средствам — приносит себя в жертву на Иггдрасиле и отдаёт Мимиру свой глаз. Обладая знанием, Фригг по некой причине не способна его сообщать его другим. Быть может, она просто считает это бесполезным, полагая, что ей не поверят, или что ей всё равно не удастся ничего изменить. Нет ничего обиднее, чем знать, что должно случиться, но не иметь возможности это предотвратить, так как самая ткань реальности сопротивляется всем нашим усилиям. С этим «проклятьем Кассандры» я и сама, к сожалению, слишком хорошо знакома на личном опыте. Итак, Фригг знает всё заранее, но хранит свои знания в тайне, ибо ей не под силу изменить неотвратимую судьбу, или орлог. В молчании Фригг заключён важный урок: зная, что спасти Бальдра всё равно не удастся, она всё же героически пытается предотвратить его гибель. Фригг не уступает в могуществе Одину, но сила её обращена внутрь, а не на внешний мир. И только после того, как Бальдру начинают сниться зловещие сны, Фригг предпринимает тщетную попытку спасти его. Если взглянуть на этот миг с чисто человеческой точки зрения, толкуя его буквально, то перед нами предстанет женщина, знающая, что сына её скоро постигнет безвременная смерть и что смерть эта положит начало цепи событий, которые приведут к Рагнарёк.

Фригг обладает великой магической силой. Но трагический парадокс заключается в том, что она сама своими действиями предопределяет гибель Бальдра. Пытаясь спасти сына, она берёт клятву со всех живых существ, растений и камней, что они не станут ему вредить. Узнав об этом, асы затевают игру: они принимаются метать в Бальдра стрелы и камни, зная, что всё ему будет нипочём. Но Локи находит побег омелы, с которого Фригг не стала брать клятвы, сочтя его безвредным, и вручает его слепому Хёду, который и убивает Бальдра, выстрелив в него этой веточкой из лука. Если бы Фригг не попыталась защитить своего сына, то никто бы и не подумал в шутку нападать на Бальдра, а следовательно, Хёд бы и не убил его веткой омелы. Воздержись она от всяких действий, Бальдр всё равно погиб бы, но своей попыткой спасти его Фригг невольно подготовила орудие его убийства. Образ этой богини очень трагичен.

А магический урок, который мы можем извлечь из этого мифа, таков: не следует вмешиваться ни в чей вирд, ибо своими попытками изменить его мы можем невольно запустить цепь событий, которые пытаемся предотвратить. Эти события произошли бы и без нашего участия, но своим вмешательством мы вплетаем их и в свой собственный вирд.

Фригг часто изображают с прялкой. В прядении заключён особый магический смысл, так как его суть — формирование нити из сырого материала. Прядение предшествует тканью. Норны ткут узоры человеческих судеб. А Фригг со своей прялкой готовит нити, из которых затем сплетаются эти узоры. Таким образом, Фригг властвует над первоматерией, подготавливая субстанцию, которой норны затем придают определённую форму.

Знания этой богини столь глубоки и обширны, что даже Один порой не может обойтись без её совета. В сущности, все свои познания Один получает из вторых рук. Он жертвует собою, чтобы обрести их, но в результате не столько открывает их в себе самом, сколько принимает в дар: «Девять песен силы узнал я от Бёльторна», — говорит он после испытания на Древе. Иными словами, он воспринял свои знания от учителя. Придя к источнику Мимира и отдав глаз за право испить из него, он снова обретает мудрость не непосредственно, а с разрешения Мимира. Далее, вызвать дух вёльвы и получить от неё новые знания ему удаётся лишь благодаря Фрейе, которая обучила его искусству некромантии, входящему в комплекс техник сейта. Медиумизм — традиционно женское занятие — по сути своей близок некромантии. Таким образом, все оккультные знания Одина вторичны, и получает он их, по преимуществу, от женщин, тогда как Фригг, Фрейя и норны владеют знаниями от природы и никто их не учил.

Птица Фригг — цапля, а её магическое орудие — прялка. Современные исследования показывают, что тотемным животным Фригг следует считать сову. По меньшей мере трое из моих знакомых удостоилось посещения совы во время работы с архетипом Фригг. Предполагаю, что сова связана одновременно и с Фригг, и с Одином. Когда вам покажется, что недурно бы погадать или поколдовать, то прежде, чем браться за магические орудия, обратитесь к Фригг, чтобы получить доступ к первоматерии.

Фрея Асвинн

Первая в перечне- сестра Фригг, Фулла, богиня изобилия. Обычно ее описывают как полногрудую, пышущую здоровьем деву с длинными золотыми волосами и золотой головной повязкой. Она ассоциируется с драгоценными камнями и хранит ларец с драгоценностями Фригг. Эта ее обязанность очень важна: от Хозяйки Дома зависит благосостояние всех домочадцев, а ларец с драгоценностями — символ этого благосостояния. Некоторым людям, служащим Фригг, доводилось заглянуть в этот ларец, и они утверждают, что там хранится не просто материальное богатство в обычном понимании, но и великая сила и власть. Кроме того, Фулла хранит обувь Фригг: говорят, у той много пар башмаков, и все они — волшебные. Фулла подобна древнеримской богине изобилия Абундации. Она живет в Фенсалире и принимает на себя управление всем хозяйством, когда у Фригг появляются другие дела.

Эйр, целительница асов, вероятно, превосходит всех остальных служанок Фригг по значимости функций, и именно к ней чаще всего обращаются за помощью. Обычно ее описывают как практичную, неброской внешности женщину, исполненную достоинства, солидную, очень умелую и сведущую в своем деле и внушающую доверие с первого взгляда. Эйр живет в отдельном, невысоком, но просторном доме поблизости от Фенсалира. По столам у нее разложены лекарства на разных стадиях приготовления, а с потолка свисают пучки сушеных трав. В вестибюле этой божественной больницы бьет волшебный источник, воды которого великолепно очищают любые раны, как внешние, так и внутренние.

Гна, посланница Фригг, не имеет собственного жилья: у нее есть только небольшая комната в Фенсалире, да и туда она приходит только поспать. Она постоянно в разъездах, и ей это по душе. Ее чудесный конь Хофварпнир («Цветущее копыто») может скакать не только по земле, но и по воде и по воздуху. Гна любит лошадей.

Могучая земледица Гевьон — возможно, великанша или асинья с сильной примесью йотунской крови. Известно предание о четырех ее сыновьях-великанах, которых она временно превратила в быков, чтобы опахать и отделить от континента остров Зеландию. Гевьон — покровительница физического труда и тружеников, а также незамужних девиц. Дочерей у нее нет, однако любой молодой женщине она может подать хороший совет о том, как стать набраться сил и выживать во враждебном мире самостоятельно. Обращаться к ней за помощью могут девочки-подростки, попавшие в беду или запутавшиеся в сложных обстоятельствах. У Гевьон — свой отдельный дом-коттедж, стоящий за коровьими хлевами.

Снотра, олицетворение сдержанности и трудолюбия, — скромная богиня, живущая в самом Фенсалире. Обычно к ней обращаются за советами о том, как правильно вести себя в жизни, как научиться умеренности, усмирить свой норов и так далее.Именно к этой богине лучше всего обращаться за советами по вопросам дипломатии.

Ловн — покровительница влюбленных, к которой они могут воззвать о помощи и защите. Ловн заступается за них, когда другие люди не позволяют им соединиться; хотя в наши дни ее подопечными оказываются в основном те, кто вступает в связи, к которым неодобрительно относится скорее общество в целом, чем отдельные люди. Так или иначе, Ловн убеждена, что любовь есть любовь и ее надо поддерживать. Половину времени она проводит в Сессрумнире с Фрейей, а половину — в Фенсалире, у Фригг. Есть у нее и свой сельский домик, в соломенной крыше которого гнездятся птицы, переносящие весточки между влюбленными.

Сьёвн тоже часто бывает в Сессрумнире: это богиня, восстанавливающая мир между супругами, разделенными ссорой. К ней нередко обращаются за советом супружеские пары. У Сьёвн тоже есть свой отдельный коттедж — мирный и спокойный дом. Иногда Форсети призывает ее как посредницу в переговорах между врагами, особенно если те когда-то были между собой дружны.

Вар, свидетельница клятв, — молчаливая богиня, которую редко можно встретить даже в Фенсалире, если там не происходит событий, требующих ее присутствия. На каждой свадьбе в Асгарде она молча стоит у алтаря; и ее можно призывать как свидетельницу любых обетов и клятв. Вар сурова и неумолима: любое нарушение клятвы, с ее точки зрения, — великое зло, независимо от того, какие за ним стояли причины. Ее оружие — посох, силу которого подчас испытывают на себе клятвопреступники.

Хлин, богиня траура, дарует утешение скорбящим. Обычно она предстает в образе женщины средних лет, материнского типа, в темно-сером одеянии. Ее простой, скупо обставленный дом открыт для всех, кто хочет излить ей душу, выплакаться и найти утешение в ее материнских объятиях. Хлин великолепно владеет разными видами оружия, и тем немногим, кого Фригг сочтет достойными, она может передать толику своего мастерства и мудрости в военном деле. В глубине Фенсалира располагается ее оружейная — строгий, без лишних украшений зал с блестящими деревянными полами и высокими окнами. Здесь Хлин оттачивает свое искусство и тренирует учеников.

Сюн — привратница Фенсалира и еще одна богиня клятв. Она живет прямо в Фенсалире.

Вёр —эта ясновидица и мудрая женщина невысока ростом, темноволоса и часто ходит под покрывалом. Призывать ее на помощь в толковании гаданий бесполезно: она, как и Фригг, много знает, но не спешит делиться своими познаниями. Чаще гадатели призывают эту богиню просто благословить их работу и показать, как справляться с ней более легко и гладко, и Вёр действительно может этому научить, если сочтет, что за вашей просьбой стоят веские причины. Живет она в небольших покоях в дальней части Фенсалира.

Хульдру, трудолюбивую смотрительницу стад, нередко отождествляют с Хольдой. В наши дни некоторые утверждают, что это два имени одной богини, а некоторые полагают их все же различными сущностями. Так или иначе, считается, что у Хульдры коровий хвост и что она покровительствует хульдрам — малым лесным духам, обитающим в Мидгарде. Днем она пасет овец, коз и коров, выводя стада в поле и следя за тем, чтобы они благополучно вернулись домой.

Из всех богов Водан наиболее соответствует времени Йоля, действительно, одно из его хейти (исл. heiti, замена имени) - Йольнир (Jólnir, Йольский). В “Пряди о Хальвдане Черном”(Halfdanar þáttr svarta) из “Книги Плоского острова”, отрывок “Саги об Олаве Трюггвассоне” (Flateyjarbók, Óláfs saga Tryggvasonar)) Один появляется как старый финн королю Хальвдану на Йольские праздники и заставляет исчезнуть все продукты. Хальвдан пытает его, пока его сын Харальд (позднее Харальд Прекрасноволосый (Haraldr inn hárfagri)) сперва не просит своего отца отпустить старика, а затем освобождает его сам. Харальд отправляется с ним, пока они не приходят в место, где пир продолжается, именно туда попала исчезнувшая еда, затем спутник предсказывает Харальду, что тот должен стать единственным правителем Норвегии, когда придёт время.

Это ещё одно упоминание, свидетельствующее, что Одина особо почитали язычники в период Йоля.

Всю зиму, но особенно во время двенадцати ночей Йоля, Водан появляется как лидер Дикой Охоты. Ареал распространения различных форм “Воданова Воинства” простирается от Швейцарии и до Швеции включительно. Хотя различные исторические фигуры или герои местных легенд (например, Дитрих Бернский в Германии, Датский короли Вольдемар и Христиан II, Френсис Дрейк в Англии) называются в этих легендах, производное от корня wod является наиболее общим, представляется вероятным, что это – один из древнейших аспектов бога, если не самый древний. "Oden" пояляется в Швеции и Дании, но не в Норвегии, где процессию ведёт Гуро Руссерова (Guro Rysserova (Гудрун “Саги о Вёлсунгах”, Guðrún из Völsunga saga) и её супруг Сигурд (Sigurðr) (прим. – в энциклопедии “Скандинавской мифологии” на русском языке имя предводительницы передаётся как Гуро-рисса или Рейса-Рова) – который не смотря на имя "Sigurd Svein", то есть Молодой Сигурд и то, что все варианты рассказа о нём повествуют про его раннюю смерть, описывается в норвежских легендах о Дикой Охоте как ужасающе старый и дряхлый до слепоты, так что когда ему требуется взглянуть, глаза его приходится открывать при помощи крюка. Этот старик с плохим зрением не имеет ничего общего с Сигурдом Сигмундссоном, но имеет загадочное сходство с божественным покровителем Сигурда, древним Одином (Óðinn), который так же известен под именами Билейгр (исл. Bileygr – Плоховидящий), Херблинди (Herblindi , Слепой воин, Слепой хозяин), Твиблинди (Tvíblindi, Дваждыслепой), Хельблинди (Helblindi, Смертельнослепой), что приводит к обоснованной догадке, что норвежская народная традиция могла заменить имя бога именем героя.

Из легенд ясно, однако, что к Охоте принадлежат фактически мертвые.

В Страсбургской хронике (Strassburger Chronicle) за 1516г. описывается, что женщина видела среди воинства своего мужа, чья голова была разбита в куски во время войны; поэма Ганса Сача (Hans Sach) "Das wutend heer der kleinen dieb" (1539) описывает вод-полчища (англ. wod-host) в жутких подробностях, включая воронов, взмывающих высь, чтобы выклевать глаза мёртвых, пока в конце “там не появился повешенный в тот же день, что все ещё имел глаза и меня видел”. Вовлечение в процессию людей, неисполненных Вода (прим. речь о wod, состоянии исступления, вдохновения и пр.) в кавалькаду Воинства может быть опасно: Хроника фон Зиммернов (Zimmerische Chronik, прим. - южнонемецкая фамильная хроника семьи фон Зиммерн (Швабия), написана между 1558 и 1566гг. Фробеном Кристофом фон Зиммерном (Froben Christoph von Zimmern)) сообщает, как один человек перевязал призрака и сделался больным, пока другой отвечал охоте с тем же результатом. В Померании (Pomerania, северная Германия) и Вестфалии (Westfalia, северо-западная Германия) Охота преследует путников до смерти. М.Ландстад (M. Landstad) цитирует рассказ Телемарка (Telemark) про Асгардсрейд (Aasgardsreid), оставляющий мертвых висящими там, где они пили Йольский эль. “Он был одет как житель Нуммедаля (Nummedal, юго-восточная Норвегия) и имел серебряные пуговицы. Асгардсрейд поднял его в Нуммедале и перенес вдаль, и они, по-видимому, мчали его столь грубо, что его разорвало.” (“Северные народные исповеди” 13, стр.20 (Norsk folkeminnelags skrifter 13, p. 20)). Мотив живого человека, поднятого полчищем духов и перенесенного куда-нибудь особенно распространён в Германии и Норвегии.

Любопытна форма этой темы, уникальная для Норвегии, когда речь идёт о людях, подвергающихся своего рода непреднамеренному разделению души и тела, которое лежит, будто мёртвое, в то время как их душа путешествует с oskorei , как описывает Ланстад: “Она упала обратно и пролежала целую ночь, как если бы была мёртвой. Было бесполезно трясти её, поскольку Оскорей увлек её.” Женщина затем пробуждается, что бы сообщить, как она мчалась с Воинством “так что пламя било из-под лошади” (стр.15). В Померании запирают двери для защиты детей, что бы их не унёс Охотник, в Бохуслане (Bohuslän, Швеция) говорили, что “Один (Oden) едет по воздуху и берёт разные создания и детей с собой”. В Дании мы видим два противоположных представления: в домах, что построены вдоль “дороги короля Вольдемара” должны быть открыты двери, что бы Охота могла свободно проехать (прим. – двери длинного дома располагались на торцах), но так же бытовало поверие, что двери должны быть заперты, так как визит “Одена” (“Oden”) приносит несчастье. Де Фрис считает, что исходное представление состояло в том, что проезд Вод-Полчищ мыслился приносящим благословение и лишь после христианизации Охота стала рассматриваться как орда демонов ( “Водан и Дикая Охота”, стр. 50 (Wodan und die wilde Jagd, p. 50).).

Приношения пищи и питья были часто оставляемы для Охоты. Так же, как и ужас, Воинство Вода приносило плодородие полям: рассказывается о норвежских “Йольских парнях” (jolasveinar), что зерно будет расти так же высоко, как они сумеют подпрыгнуть над землёй. Северное заклинание Последнего Снопа так же свидетельствует об этом: “Вод, даем твоей лошади нынче корм. Нынче чертополох и тёрн – в следующем году отменное зерно” (прим.пер. – в оригинале – “черотополох и колючки”, не именно тёрн). Де Фрис (De Vries) комментирует это следующим образом “(Водан) связан со временем Йоля, в которое он приходит на землю со своей свитой эйнхериев, ведя подвластных умерших в их прежние жилища… Они приносили удачу и благословение, но особенно благословляли урожай… Полчища мертвых, скитающихся в это время в полях и лугах, должны были мчаться вперёд в подобной мистической связи: их лидер Водан так же обладал властью над добрым урожаем” (“Водан и Дикая Охота”, стр.51 (Wodan und die Wilde Jagd, p. 51)).Это было истинно как для полчищ духов, так и для одержимых Водом людей, которые резвились в их масках.

Одно из прозваний Одина – Оски, что означает "исполнитель желаний". В немецкой традиции этому понятию соответствует слово Wunsch, значение которое со временем сузилось: сейчас оно означает просто "желание". И немецкое Wunsch ("желание"), и соответствующие ему по смыслу английское wish и голландское wens восходят к древнегерманскому Wunjo – "совершенство".Стремление к совершенству. И хотя в действительности совершенство недостижимо, оно остается идеалом, к которому мы не устаем стремиться. Водан считался также подателем всевозможных благ и, в том числе, плодородия. В этой ипостаси его почитали в глубокой древности материковые германские племена, от чьих обычаев почти ничего не дошло до эпохи викингов, когда Одина стали чтить как бога войны, предав забвению его древнейшие атрибуты.

Пережитки культа Одина как подателя благ и исполнителя желаний сохранились в Голландии, Германии и некоторых других странах в форме праздника святого Николая, который отмечают 6 декабря. Вплоть до недавнего времени в Голландии и других местах это был самый популярный праздник в году; особенно его любили дети. Наряду с Рождеством и Пасхой, это еще один пример того, как христианская церковь заимствовала свои традиции из язычества и даже превращала языческих богов в христианских святых.

В обрядах и верованиях, связанных с этим праздником, милостивые и благотворные черты Водана проявляются особенно ярко.

Несмотря на некоторые различия, привнесенные христианской традицией, у святого Николая очень много общего с Воданом. Во-первых, святой Николай ездит по крышам домов верхом на сером в яблоках или белом коне. Его сопровождают слуги – два арапа; обоих зовут Zwarte Piet ("Черный Петр"). Кроме того, он щеголяет в красном плаще и епископской митре, а в руке у него – длинный посох. Не составляет труда отождествить эту картину с традиционным образом Водана, в сопровождении двух воронов скачущего верхом на Слейпнире, облаченного в плащ и широкополую шляпу и с дорожным посохом в руке. Святой Николай тесно ассоциируется с детьми, в связи с чем стоит задуматься о том, какие отношения связывают с детьми Водана. В старину нежеланных младенцев бросали на перекрестках, предоставляя их в распоряжение Водана и богини Хольды, которые забирали их в свою свиту. Попадая в свиту Водана, эти дети присоединялись к Дикой охоте. Остроконечная шляпа и посох вплоть до наших дней остаются атрибутами эстрадных фокусников. В голландском фольклоре фигурирует шляпа, исполняющая желания, а играющая такую же роль волшебная палочка часто встречается в сказках и мифах многих германских народов. Ее совершенно справедливо отождествляют с копьем (или посохом) Водана/Одина, которое, кроме того, является фаллическим символом. Березовые прутья, которые святой Николай приносит непослушным детям, – это пережиток обрядов, типичных для древних праздников плодородия, которым покровительствовал Водан: жених и невеста хлестали друг друга березовыми прутьями, надеясь, что это поможет им быстрее зачать ребенка. Береза, разумеется, связана с руной Беркана, которую в сочетании с Вуньо можно использовать в магическом ритуале плодородия.

Как Верховный Бог германо-скандинавского пантеона, Один представляет тип руководителя ЦАРЬ- ЖРЕЦ. Это мудрый правитель, умный образованный начальник, знающий науки, путешествующий в другие города и страны в поисках новых знаний, собирающий вокруг себя знающих людей.

Это руководитель, строящий земную жизнь в стране, на предприятии, фирме, используя официальные научные или тайные оккультные знания, причем он сам должен быть посвященным в эти знания, а не просто воякой-исполнителем, которым манипулируют хитрые помощники.

Наоборот, он первым приносит новые знания и учит свое окружение. Так и вы должны действовать в своем бизнесе, своем деле.

Пример из истории: царь Соломон, известный своей мудростью и изысканиями в области магии, Петр-1, привезший в Россию новые знания из-за границы Юлий Цезарь, отличающийся высокими умственными способностями. Типаж царь-жрец, объединяющий в себе и социальную, и магическую (научную, духовную) власть, встречается не так часто, гораздо чаще эти власти разделены.

Тогда типаж правителя представляет Тюр, а типаж научного или оккультного советника – Один. Пример: король Артур и волшебник Мерлин.

В северном пантеоне ситуация уникальна, только в нем из всех политеистических пантеонов у верховной власти стоит Бог-ученый, тогда как в других пантеонах эту роль выполняют боги типажа Тюра – бога социального статуса, воина и судьи, например, Зевс (известна вариация имени Тюр - Теус или Зеус = Зевс). Впрочем, Один всегда в первую очередь бог познания, он полгода путешествует в поисках знаний, оставляя на это время трон Ульру – пасынку Тора.

При этом Один не теряет власть во Вселенной. Он способствует сохранению власти, статуса. Как бог аристократии Один поддерживает статус, полученный по праву рождения по отцовской линии, с ним связан культ предков, почитание предков, ведь он - Бог-родоначальник. В чем же секрет, почему периодически уходя от власти, Один сохраняет ее?

Путешествуя по другим странам в поисках знаний, принц не отказывается от наследования трона, наоборот, это является частью посвящения, делающего его более способным к власти, подобно тому, как Один каждый раз возвращается на свой трон в Асгард на Весеннее Равноденствие более сильным, обновленным.

В древности наследники царей, да и вообще мальчики проходили испытания, подчас тяжелые, доказывающие готовность к взрослой жизни, к власти и ответственности. Отсюда, даже если вы как сын или дочь своего отца наследуете его бизнес, компанию, если протекция высокопоставленных родителей обещает вам высокую должность, то не считайте, что вам ничего со своей стороны делать не надо. Не расслабляйтесь, иначе быстро потеряете свое положение. Вы должны реально обладать нужными для управления навыками и знаниями, доказать, что вы достойны этого места, пройти испытание, добиться чего-то самостоятельно.

Пройдите тот путь, пусть и в сокращенном варианте, которым ваш отец или основатель бизнеса пришел к своему нынешнему положению. Недаром считается, что лучший путь прийти к созданию какого-либо своего бизнеса – это начать работать простым сотрудником в чужом подобном бизнесе, узнать дело изнутри с самых азов. Именно это знание позволит потом контролировать собственное дело и сотрудников. Если же вы наемный работник, то начальство будет ценить вас, если никто, так как вы, не знает данное дело. Иногда, если вы теряете контроль, власть, лучше уйти, чтобы вернуться более сильным, обновленным, с новыми внутренними или внешними ресурсами.

Пример: царь, сбежавший от заговора в стране, собирает в соседних странах армию и возвращается отвоевывать власть. Бизнесмен после периода медитаций и отдыха возвращается к руководству фирмой со свежими решениями. Кутузов оставил войскам Наполеона Москву, чтобы сохранить армию и одержать в итоге победу в войне. Не чувствуешь в себе сил – уйди, чтобы найти новые силы и вернуться подобно тому, как Солнце после ночи всегда возвращается на небо, а на Весеннее Равноденствие день снова начинает прибывать. Учитывайте личные периоды подъемов и спадов – это также совет по усилению канала Одина.

Один способствует сохранению собственности. Это рачительный хозяин, прежде всего хорошо знающий, что вверено в его попечение. Недаром же, получив в управление Вселенную, Один задался вопросом, а как она устроена. Не зная, как устроено то, что вы имеете, вы не сможете этим управлять. Получив в наследство земельный надел, обойдите и осмотрите лично каждый клочок земли, приобретая квартиру, осмотрите каждый уголок, купив бытовую технику, внимательно изучите инструкцию.

Если у вас проблемы с собственностью, с бизнесом, проверьте, не пробелы ли в познании тому причиной. Может быть, кто-то знает вашу собственность или ваше дело лучше вас и пользуется этим?

Один также способствует обладанию предметами роскоши, реликвиями рода, накопленными предками (в Асгарде боги и души павших воинов пьют вино из золотых кубков). И это объективная необходимость - дворец должен быть дворцом, а драгоценные металлы имеют магическую, энергетическую ценность (золото – металл Солнца, серебро - Луны) и поддерживают энергетический уровень своего владельца.

В отличие от типажа Тюра, которому предметами роскоши увлекаться не стоит, типажу Одина-руководителя они показаны. Назначенным чиновникам, депутатам (типаж Тюра) нельзя увлекаться предметами роскоши, иначе сразу возникает вопрос, а на какие средства они приобретены, на официальную зарплату или нет? Или это использование служебного положения в корыстных целях, кража из гос.бюджета, взятка? Потомственный аристократ (типаж Одина) таких вопросов не вызывает. Его сокровища накоплены родом.

Что касается приобретения ценностей по Одину, как они оказываются в роду, то получается: это либо военные трофеи, либо приобретение хитростью. Т.е. ситуация неоднозначна с этической точки зрения – это же по сути ограбление, но узаконенное, по традиции во времена войн победитель имеет право на трофеи.

О приобретении хитростью следует сказать отдельно. Один, как мы уже знаем, движим стремлением к личностному совершенствованию и поиском рычагов управления Вселенной. Поэтому он в первую очередь ищет магические знания и предметы, которые наделяют сверхспособностями. И если он видит, что где-то подобные предметы есть, но используются неэффективно, то задается целью забрать эти предметы.

Так произошло с Одрёриром – медом поэзии, дающим способность слагать стихи. Согласно мифу, мед поэзии хранился в чаше у великанов, чаша была спрятана в пещере, и одну великаншу посадили сторожить чашу.

Т.е. талант не использовали, его скрывали и не давали никому, ни богам, ни людям. “Сам ни ам, и тебе не дам”.

Один решил исправить это положение, проник в пещеру в виде змея-искусителя, соблазнил великаншу и, улучив момент, выпил мед поэзии из чаши. Затем он превратился в орла и полетел с медом поэзии в Асгард. Великаны, обнаружив пропажу, бросились за ним, но не догнали, а часть меда Один выпустил в них через задний проход (с тех пор считается, что плохие горе-писатели и горе-поэты отведали именно этого меда). Оставшийся во рту мед Один выплюнул в Асгарде, Одрёрир стал доступен богам и людям, наделяя их поэтическим даром, талантом.

Великанша же, соблазненная Одином, родила сына – бога поэзии и красноречия Браги.

Вроде бы обман и кража – не хороший поступок, но есть и другое соображение, присущее именно типажу Одина: талант, ценное изобретение нельзя прятать, они должны работать, быть доступны людям! Ценность должна достаться тому, кто распорядиться ею максимально правильно и эффективно!

Один – это типаж прозорливого продюсера, который может разглядеть талант в девушке или пареньке из захолустной деревеньки, перевезти его в крупный город и развить этот талант, создать новую звезду. Это типаж наблюдательного бизнесмена, который увидит перспективы в брошенной кем-то, неиспользуемой идее и сам разовьет ее, несмотря на последующие обвинения в плагиате.

Так было, например, с Биллом Гейтсом, создавшим свою империю, как считается, на позаимствованной идее. Не известно, что стало бы с идеей, не возьми ее человек, готовый ее развивать прямо сейчас, увидели бы люди или нет, и как скоро, плоды этой идеи.

Так что для усиления канала Одина, если вы видите талант, перспективную идею, которые не используются или используются плохо – смело берите их и развивайте, если знаете как, и вы будете правы, вас в итоге отблагодарят за это. Если у вас есть своя творческая переработка чужой или уже существующей идеи, продвигайте в мир свой продукт, если уверены, что ваша копия лучше оригинала.

Пример: юмористическая пародия на какой-либо известный фильм, артиста пользуется спросом так же, как и оригинал. Но помните о важном моменте: ваша переработка идеи должна быть, действительно, талантлива, чтобы ее не назвали “еще одним очередным испражнением на тему…”. Если у вас есть талант, который вам не дают развивать, показывать людям, если есть изобретение, которое не дают вывести в мир – взывайте к Одину, поможет подключение этого Бога-покровителя.

После обретения меда поэзии Один стал богом науки и искусства, покровителем ученых, писателей, поэтов, исследователей, творческой и научной интеллигенции. Он дает вдохновение и озарение. А также наделяет силой слова. Звук, слово обладает магической силой, это Логос, творящий Вселенную.

С Одином связаны такие виды магии как хвалебная песнь и ругательная песнь. В древние времена конунги - правители северных стран заказывали магам специальные хвалебные песни в свою честь, вибрации которых давали удачу, приумножали военные победы и благосостояние. За хорошую хвалебную песнь щедро награждали. В то же время, известны случаи, когда маг, поссорившийся с правителем, сочинял про него ругательную песнь, и она действовала как проклятие, правителя начинали преследовать несчастья вплоть до гибели.

Поэтому, желая усилить канал Одина, уделяйте особое внимание своей речи, если необходимо, занимайтесь на курсах ораторского мастерства, постановки голоса и т.п. Тренируйте свое умение подбирать рифмы и образные сравнения (“ты могуч, как дуб”, “он суетлив, как крыса”), это сделает вашу речь более магичной, способной влиять на реальность, усиливать своих друзей и ослаблять своих врагов. Известна же поговорка: “назови человека сто раз свиньей, он и захрюкает”. Для продвижения в карьере развивайте и не стесняйтесь использовать способность “складно говорить”.

Пример: предвыборные выступления политиков, когда решающую роль играет красота и убедительность слов, еще до начала каких-либо действий. Следите за тем, что и кому вы говорите, что это вам принесет, поможет ли достичь цели или, наоборот, принесет неприятности (“болтун - находка для шпиона”). Знание иностранных языков поможет вам в расширении сферы своего влияния и придаст вес. В своей деятельности ловите миг вдохновения и озарения, словно попутный ветер, который понесет вас к цели. Не предпринимайте ничего радикального, если вас не посетило вдохновение и озарение, в то же время, если оно к вам пришло, то действуйте, потому что вы получили благословение Одина.

Озарение и вдохновение – это ответ, приходящий Свыше, минуя все ограничивающие блоки вашего сознания.

Чтобы усилить канал Одина, увеличивайте свою подвижность и общительность, будьте как ветер, как воздух. Один много путешествует, перемещается по разным мирам, у него три ипостаси - воин, шаман и странник. В ипостаси странника Один скрывает, кто он есть на самом деле, скрывает, что он – Верховный Бог, одевается в наряды нищего. Так он усыпляет предвзятость и может узнать все, что ему нужно. Подключив Одина, вы тоже можете успешно практиковать этот прием, появляться где-то совсем в другой роли, в другой одежде и узнавать все, что вам необходимо. Например, ведя какой-то бизнес, вы можете лучше узнать мнение потенциальных покупателей, общаясь с ними, как такой же покупатель, не представляясь продавцом.

Скрывайте свою силу, статус и ум, это может помочь избежать опасности и получить в роли “слабого” то, что сильному из-за предвзятого отношения не дают. Сильного из гордыни могут бояться, видеть соперника и стараться уничтожить, “слабому” из той же гордыни начинают покровительствовать, посвящать в тайны.

Из истории известно, что некоторые цари, правители практиковали метод Одина, в одежде простолюдина ходили по кварталам бедняков неузнанными, слушали, что люди говорят, наблюдали за жизнью народа изнутри, а не со слов советников. Тот же Петр-1 скрывал, что он русский царь, когда приехал учиться в Европу. Иванушка-дурачок из русских сказок только прикидывался дурачком, а на самом деле был очень смекалистым, хитрым.

Древнегреческий герой Одиссей притворялся немощным старцем, чтобы неузнанным проникнуть в свой дворец и расправиться с наглыми претендентами на его жену и трон.

Типаж Одина учит нас, что по настоящему заметные достижения в этом мире без борьбы не даются, и чем выше ты поднимаешься, тем больше у тебя врагов.

Ресурсы мира ограничены (ученые доказали – Вселенная хоть и огромна, но все-таки конечна). Невозможно угодить всем - это значит, всем достанется чуть-чуть, т.е., по сути, никому. Чтобы где-то прибыло, где-то должно убыть. Сейчас много людей, усыпляющих бдительность других призывами типа “поделитесь со мной сирым-убогим, на всех же хватит”. Это ловушка, призванная заставить вас добровольно отказаться от отстаивания своего интереса и отдать свою должность, землю, деньги, жену и т.д. захватчику, который просто сменил маску и пытается завоевать мир “не мытьем, так катаньем”. Потому что естественный отбор никто не отменял!

Усиливая типаж Одина, помните - своих надо поддерживать. Своих предков и потомков, свою фирму, свою страну. Не надо надеяться: “вот мы односторонне разоружимся, и оппоненты сделают то же самое”. Они не дураки, не сделают! Или: “пущу-ка я волка в овчарню, возможно же такое, что и овцы целы, и волки сыты? ” Нет, не возможно! Важно помнить и чтить достижения предшественников, культ предков, с которым также связан Один.

Предшественники, предки создали своими завоеваниями и обороной от врагов базу, почву для твоего успеха, создали эгрегор семьи или фирмы (Асгард) со всеми его сокровищами-трофеями, они поддерживают тебя, как и ты будешь поддерживать своих потомков, последователей.

По Одину важна преемственность поколений. Уважайте своего учителя, наставника, и ваши ученики будут уважать вас. Не забывайте о заслугах отличившихся работников, о поддержке почетных сотрудников фирмы или павших солдат, тогда и ваши заслуги не останутся недооцененными. Когда в стране, на фирме, в семье начинают отрицать или забывать достижения предков, это грозит только разрушением Асгарда, потому что силы Хаоса, внешние разрушительные силы не дремлют, они могут затаиться, но постоянно находятся в ожидании ослабления обороны.

Для усиления канала Одина изучайте свое генеалогическое древо, достижения своих предков по отцовской линии, в профессиональной сфере – достижения своих предшественников.

История очень важна для сохранения наследия предков, недаром Один женат на Фригг (ее имя переводится как “возлюбленная”), которая в одной из своих ипостасей именуется Сага – богиня истории. Один и Сага вместе пьют вино из золотых кубков, и Сага рассказывает Одину об исторических событиях, делах минувших дней. Знание прошлого помогает Одину принимать стратегические решения (без прошлого нет будущего), на основе исторических фактов Сага также совершает пророчества на будущее.

Другие ипостаси Фриг – Фула, Вёр и Гна, также важны для Одина. Фула является хранительницей шкатулки сокровищ (семейные ценности) и помогает Фригг справиться с трудной работой (поддержать дом в порядке). Вёр является богиней-провидицей будущего, а Гна – богиней трансформации через достижение высокого уровня сознания.

Пророчества и вещие сны Фригг являются дополнением к знаниям и логике Одина, а ее способность поддерживать дом, тыл в порядке является дополнением к его способности внешних завоеваний. Новатор и консерватор - вместе они поддерживают Равновесие сил обновления и сохранения.

Если вы желаете усиливать канал Одина, то вам нужна верная жена, которая обеспечит порядок в доме, сохранит семейные ценности и традиции. А также вовремя напомнит вам о важном, и в вашем поиске нового не даст увлечься слишком сильно и оторваться от корней. Это та, с кем можно поговорить, кто поймет и поддержит советом, женской интуицией, кто будет ждать вас, когда вы в отъезде. Это воспитанная женщина, знающая правила поведения, этикет вашего круга, из хорошей семьи, возможно, с родословной.

«Если что-то знаешь, признай, что знаешь.

Если же чего-то не знаешь, признай, что не знаешь.

Вот истинное знание».

Конфуций

Ночь в пещере прошла спокойно. Чтобы отправиться в путь на восходе солнца, Орсана и Вульф проснулись, когда Землю еще окутывала тьма. Перед выходом из пещеры, Орсана спросила:

-Можем ли мы спросить совета у рун?

-Если это тебя успокоит, - улыбнулся Вульф.

Юноша достал руну, положил ее на ладонь и показал девушке.

-Известна ли тебе эта руна? — спросил он.

-Я знаю лишь то, что она называется Анзус, - ответила Орсана. Если можешь, расскажи мне об этом знаке.

-Это удивительная руна, - начал свой рассказ Вульф.

Породила ее стихия Воды, дающая вдохновение артистам и художникам. Покровительствует ей Локи — бог Добра и Зла одновременно, двуличный и ловкий. Но заботится об этой руне также весь род Асов. Старые люди рассказывают, что создала её песнь Одина. Как бы там ни было, происходит эта руна от божеств сильных и могущественных, а сейчас предупреждает, что сегодняшний день потребует от нас мудрости и ловкости.

-Почему?

-Буквально через два часа мы попадем на земли, которые захватили люди с Запада. Нам нужно быть очень ловкими, чтобы миновать эту часть пути незамеченными.

-Разве нет другой дороги? — со страхом спросила Орсана.

-Есть, но она, к сожалению, удлинит наше путешествие на несколько дней. Потом, когда мы найдем место для нашей новой деревни, и все наше племя пойдет за нами на север, тогда и выберем обходную дорогу. Но сейчас у нас мало времени, и придется идти напрямик, хотя это и опасно.

-Боюсь, - шепнула девушка.

-Успокойся, нам поможет руна Анзус и знание того, как укрываться в лесу, как использовать покровительство Матери-Природы и древнюю Песнь нашего племени.

-Не понимаю.

-Увидишь и услышишь.

Следующие два часа они шли молча. Наконец Вульф сделал рукой знак, что пора остановиться. Путешественники укрылись за большим дубом на холме и начали наблюдать за деревушкой, расположенной в небольшой долине. Из их укрытия её жители были видны, как на ладони.

-Это самое опасное место, если удастся его обойти, дальше будет легче, - сказал Вульф.

-Но как это сделать? Может, лучше подождать ночи?

-Ночью будет еще хуже, у людей с Запада сильная ночная стража, необходимо сделать это сейчас. Мы используем подсказку руны Анзус. Запомни, что бы ни случилось, ты должна сохранять молчание и идти за мной.

-Вульф сел под большим дубом, достал из кармана свирель и начал играть. Сначала звук был тихим, потом он начал нарастать и становился все громче и громче.

Орсана была поражена. От страха она закрыла глаза, так как была уверена, что через минуту их схватят солдаты. Вдруг, она почувствовала прикосновение к себе, открыла глаза и увидела Вульфа, который приложил палец к губам, а другой рукой показывал на деревушку.

Каково же было ее удивление, когда Орсана увидела, что все жители деревни погрузились в глубокий сон. Заснули даже собаки и другие домашние животные. Вульф двинулся вперед, поторапливая девушку жестами.

Они спокойно прошли через деревушку. Никто даже головы не поднял. Тишину нарушало лишь пение птиц. Путники быстро удалялись от опасного места. Лишь несколько часов спустя, девушка отважилась шепотом спросить:

-Мы еще долго будем на опасной территории?

-Мы уже давно её прошли. Сейчас, наконец, отдохнем.

-Скажи мне, как ты это сделал?

Это знание, Орсана, Знание руны Анзус.

Название:

анзус, ансуз, ос, осс, ас

Значение:

ас — высшее божество, род богов - асов, рот (уста)

Цвет:

Желтый

Число:

12 и 4

Буква алфавита:

А

Здоровье:

Лечит болезни горла, заикание, недомогания полости рта. Улучшает состояние органов чувств, полезна при устранении мигрени.

Потенциал руны:

Созидательное и ментальное проявление Духа.

Основные свойства:

Творческая мысль, артистическое вдохновение, познавательные способности, практическое применение знаний, общественно-социальные отношения.

Послание руны:

Учись общаться с природой, чтобы расширить свой кругозор.

Предсказательное значение:

Наука, обучение, получение информации. Успешно сданный экзамен, рассудок. Дар слова, публичные выступления, беседы. Переговоры, заключение договоров и контрактов. Общественная деятельность, созидательность, артистическая одаренность, подарок.

Мошенничество, клевета, двуличность, сетования, нарекания, жалобы, пустословие, сплетни. Ограниченный кругозор, недостаток образования, проблемы с учебой, несданный экзамен, отвращение к учебе. Невыгодные договоры или контракты, несостоявшиеся переговоры, асоциальность, подкуп.

Магическое применение:

Помогает понять то, что находится за гранью очевидности; помогает осуществить контакт и получить поддержку от внутреннего «я». Облегчает сдачу экзаменов, заключение договоров и контрактов. Активизирует магическую энергию, благоприятствует получению и разумному использованию знаний.

Руна Анзус может помочь тебе:

найти вдохновение и новые идеи;

выявить скрытую созидательность и новые таланты;

укрепить интеллектуальный потенциал;

ликвидировать робость и застенчивость;

укрепить личные и дружеские отношения;

устранить препятствия, затрудняющие правильное использование энергии тела и мысли.

Руну Анзус следует медитировать, когда желательно получить ответы на следующие вопросы:

-чем для меня является знание?

-как я отношусь к обучению?

-являюсь ли я созидательным человеком?

-как выглядят мои контакты с людьми?

-насколько полно я использую свои способности?

-что для меня означает слово «правда»?

-каким образом я расширяю свой кругозор?

Рунескрипт:

ᚨᚾᛊᚢᛉ

- используется с целью более быстрого усвоения знаний и их практического применения, помогает сдать экзамены и преодолеть неприязнь к обучению.

Сигюн (Sigyn)— богиня, жена Локи. Упоминается в «Младшей Эдде» («Видение Гюльви», «Язык поэзии», «Списки имен»), и в двух песнях «Старшей Эдды» («Прорицание Вёльвы» и «Перебранка Локи»). Сведений о ней крайне мало: известно, что она жена Локи, что родила ему двоих сыновей (Нари и Нарви согласно «Перебранке Локи» и Нари/Нарви и Али/Вали согласно «Младшей Эдде») и осталась держать чашу для яда над связанным мужем.

Происхождение Сигюн неизвестно. В «Книге йотунов» Р. Кальдеры предполагается, что она йотун, но я считаю, что она урожденная асинья, т. е. из рода Одина. В подтверждение этого у меня есть только догадки и рассуждения. Не обошлось тут и без сравнений, в результате чего образ Сигюн предстал более ярким и сложным, чем это отражено в капле сведений о ней.

Во-первых, везде, где указана ее принадлежность к богам, Сигюн фигурирует только как асинья: и «Списках имен», и на пиру в Асгарде, куда приехал Эгир. Про богинь из рода великанов есть соответствующие мифы о переходе их в асы, о Сигюн — нет.

Во-вторых, на ответном пиру у Эгира ни в «Языке поэзии», ни в «Перебранке Локи» Сигюн уже нет среди присутствующих. Т.е. она осталась дома, в Асгарде.

В-третьих, Сигюн не стала мстить асам за мужа и за сыновей. Хотя женщины — главные мстительницы и подстрекательницы в скандинавском эпосе. Примеры: богиня Скади отправилась мстить за отца, а героини Гудрун и Сигню мстили за братьев (Сигню и за отца) семьям своих мужей, убивая даже собственных детей от них. Во всех случаях месть за братьев и отцов была на первом месте, их жизнь явно была дороже жизни мужей и детей. При этом Гудрун не мстила своим братьям за мужа, хотя знала, что они виновны, т. е. братья превыше мужа, даже если совершают злодеяние. Так же поступает и Сигюн: она знает, кто связал ее мужа кишками ее же сына, но вместо мести или хотя бы подстрекательства она просто остается с Локи. Такое возможно только если среди асов ее родные отец и\или братья.

В-четвертых, богини-йотунши или ваны, даже ставшие асиньями — Скади, Герд, Ринд, Фрейя — часто нарушают правила поведения женщины, а то и не соблюдают свою гендерную роль. Скади присущи многие черты мужчины — она мстит лично, а не через родственников мужского пола; подобно великанам-мужчинам, желавшим прекрасную Фрейю, требует красивейшего из асов — Бальдра; она сохраняет за собой владение Трюмхеймом и открыто меняет Ньёрда на Одина. Герд отказывается от брака с одним из наиболее уважаемых асов, и ее только что не силой выдают за Фрейра. Ринд несговорчива и отказывает трижды в грубой, оскорбительной форме, поднимая руку на Одина. Фрейя не только превосходит остальных богинь по числу любовников, но и спит с родным братом (согласно «Саге об Инглингах», так принято у ванов и запрещено у асов). Сигюн же по верности и «правильности» можно сравнить разве что с Нанной, дочерью Непа, сына Одина, в меньшей степени с Фригг и Идунн.

Сигюн, верная асинья, жена побратима Одина, страдает из-за преступлений мужа, теряя сыновей. Она оказывается зажатой между горем и родственными связями, месть для нее невозможна, и единственный выбор, который остается ей — облегчать страдания Локи, не давая яду упасть на его лицо. Так из асиньи, подобной Нанне и Фригг, Сигюн превращается в женщину с чашей, полной яда, ожидающую Рагнарёк.

Локи нередко называют Кузнецом лжи или даже Отцом лжи. Но те из нас, кто знают, чтят и любят Его, усматривают в этом известную иронию, потому что на самом деле Он не лжет. Да-да, вы все поняли правильно: Локи, как правило, не говорит неправды. Для божества, носящего такой эпитет, он даже на удивление правдив. Однако Он не мешает своим слушателям строить догадки и делать предположения — и никогда не пытается опровергнуть эти догадки и предположения, даже если они ошибочны. И это просто ужасно!

Полагаю, что именно этим отчасти объясняется его поведение на пиру у Эгира, описанном в «Перебранке Локи». Локи честно указывает, в каких случаях боги не дотягивают до своих собственных этических стандартов. Он говорит правду, а большинству людей не нравится выслушивать неприятную (хотя и необходимую) правду о самих себе, о мире и о своих предубеждениях и привычках. Но именно в этом и заключается задача Локи, его важнейшая функция: он выявляет слабые места в тех личинах, которыми мы прикрываемся. Он заставляет нас пересмотреть свои ошибочные допущения (предоставляя нам расхлебывать их последствия).

Как мне представляется, самая худшая «ложь» — та, что на самом деле правдива. Раньше я не раздумывала всерьез об этой стороне характера Локи, но не так давно тема эта всплыла в разговоре с одной из моих коллег. Выяснилось, что мы с ней обе замечали за Ним нечто подобное и от случая к случаю обсуждали это с другими Его последователями.

Мне пришлось обратить на это внимание потому, что на мне лежит шаманское табу на обман. Мне запрещено лгать. Каковы бы ни были обстоятельства, мне приходится говорить только правду. Но иногда случается так, что в дипломатических целях или ради соблюдения обычной вежливости требуется какая-нибудь невинная ложь.

Бывает и так, что собеседники задают какие-нибудь грубые или бестактные вопросы, попросту не заслуживающие ответа. И Локи научил меня, как выходить из таких ситуаций, не нарушая табу. И теперь меня выручает присущая людям способность строить допущения. Да, я обязана говорить правду; но я совершенно не обязана заботиться о том, правильно ли слушатели истолкуют мои слова. Я могу позволить им предполагать что угодно.

Таким образом, солгать, не произнеся ни слова лжи, вполне возможно. Есть и еще более хитрый способ, рассчитанный на то, что среднестатистический собеседник не всегда успевает следить за словами: я могу произнести несколько фраз, каждая из которых по отдельности совершенно правдива, но в совокупности они подталкивают слушателя к неверному выводу. Вот простой и даже в чем-то дурацкий пример.

Допустим, мой сотрудник подарил мне что-нибудь абсолютно, невыносимо, чудовищно ужасное, но я не хочу его обидеть, потому что знаю, что на самом деле он изо всех сил старался сделать мне приятно. И, предположим, он спрашивает, понравился ли мне его подарок. В такой ситуации я могу сказать:

«Как это мило с вашей стороны, что вы решили мне что-то подарить! (И это правда.) И надо же, получился такой необычный подарок! (Тоже правда, а о том, что необычен он своей пакостностью, упоминать необязательно.) Как раз вчера за обедом я показывала его друзьям. Спасибо вам еще раз, огромное спасибо! (И так далее, и тому подобное… и все до единого слова здесь — чистая правда.)».

99% слушателей сделают из этих слов вывод, что подарок мне понравился. И вот вам урок: слушайте внимательно. Не стройте необоснованных предположений. Следите внимательно за тем, что вы делаете и говорите, и не забывайте о великом могуществе слов.

В этом секрет волшебства Локи: Он не дает нам расслабиться. Никогда.

Автор: Галина Красскова (c)

Перевод: Анна Блейз (с)

Я не сказитель, не великий бард из потомства Браги. Вдохновение приходит ко мне лишь от Водана… но временами, бывает, мне на ухо шепчут и другие божества. И я со своим скромным талантом записываю то, что слышу, — настолько точно, насколько мне позволяют рука и сердце; но я — несовершенный инструмент, и моим словам не всегда хватает силы. И сейчас, приступая к пересказу истории, которую решил поведать мне Локи, я прошу у вас снисхождения. Эта повесть была вручена мне в дар, и мне позволили разделить этот дар с другими. Кое-что Локи обошел молчанием, а кое-что, возможно, приукрасил. Но надо понимать, что Сигюн — его сокровище, и всё, чем он поделился в этой истории, было открыто мне только с ее согласия.

История эта начинается еще до того, как Локи поселился в Асгарде. Нет, разумеется, к тому времени он уже давно побратался с Одином и часто навещал Всеотца и даже иногда ему помогал, выполняя кое-какие поручения и доставляя важные известия. И впрямь, разве кто сравнится проворством или хитростью с огненновласым небесным странником? Так что Один нередко доверял ему тайные задания.

Ловкий, зоркий и хитроумный, Локи легко подмечал и те тайны, что другие пытались скрыть от Всеотца, — и приносил о них вести своему побратиму. И до поры эта работа была ему по душе, хотя и не могла дать ему достойного места в чертогах асов. Довольно будет сказать, что, несмотря на всю свою дружбу с Одином, Локи почти никогда задерживался в Асгарде надолго. Ведь кроме этой дружбы, ничто его не привязывало к миру асов. А история наша начинается после великой войны и обмена заложниками, когда на землях Асгарда поселились несколько ванов.

Ньёрд, священный король этого светлого племени, купил мир с асами за собственную жизнь и жизни своих детей и будущих внуков. Он пришел в страну асов как пленник, однако с ним обошлись благородно: никто не оспорил его королевских прав, и среди своего нового народа он обрел уважение и занял почетное место. Он построил себе большой дом на берегу океана, и наполнил его искусными творениями мастеров со своей далекой родины, и насадил вокруг прекрасные сады. Дети его жили там же, пока не выросли и не поселились в своих собственных чертогах. Ньёрд был миролюбивым королем, и жизнь в изгнании казалась ему не столь уж большой ценой за мир между народом Ванахейма и асами. Асы уважали и любили его; многие приходили к нему учиться искусствам ванов — травничеству и ведовству, мастерству миротворца и прочим премудростям, о которых мы лучше расскажем как-нибудь в другой раз. Дети Ньёрда не знали невзгод, и сам он был вполне доволен своей новой жизнью.

Но править народом издалека, особенно таким пылким и страстным, как ваны, все же было непросто, даже с помощью Нертус — супруги Ньёрда, которая не последовала за ним в изгнание и осталась на родине. Мирный договор не положил конец интригам и переговорам, и нередко между Ньёрдом и Одином завязывались споры, в которых каждый пытался отстоять благо своего народа, как он его понимал. Гонцы по-прежнему сновали между чертогами двух королей, хотя первый хрупкий росток перемирия давно уже пустил прочные корни и разросся могучим деревом. Именно на правах гонца Локи и вошел впервые в светлое пристанище государя ванов. И даже сейчас, много лет спустя после того, как развернулось полотно его Вирда, он уверяет, что приложил бы все усилия, чтобы попасть туда раньше, если бы только знал, что его там ожидает.

Итак, Один доверил Локи письма, касавшиеся неких торговых переговоров с ванами, весьма деликатного свойства. Локи должен был отнести их Ньёрду и дождаться ответа. Задание было несложным, но разожгло в нем любопытство. Он ведь еще ни разу не бывал во дворце короля ванов, а между тем о красоте его многие отзывались с восхищением. Ваны строят просторные, широкие дома, открытые солнцу и ветрам, тогда как асы склонны к архитектуре более изощренной и замкнутой от мира. Но Небесный Странник любил красоту во всех ее формах и в этом поручении усмотрел для себя шанс познакомиться с новыми, доселе неизведанными ее обличьями. Вступив на земли короля-заложника, он словно перенесся в чуждый, незнакомый мир, совершенно непохожий на Асгард. Самый удобный путь ко дворцу пролегал вдоль берега моря. Песчасная отмель, соленый воздух, пропитанный запахами моря, крики чаек и прохлада, веющая от воды, бодрили сердце после удушающей строгости Асгарда. К тому же, Локи не таил на ванов никаких обид: вековая вражда, разделявшая этот народ с асами, не распространялась на йотунов. Другие ваны не раз принимали его радушно в своих чертогах, и этот визит тоже не стал исключением. Гостя приветствовали и впустили в широкие ворота внутреннего двора, где привратник, рассыпавшись в извинениях, попросил подождать немного, пока хозяин дома не покончит с неотложными делами. Отказавшись от предложенного угощения, Локи решил прогуляться по саду под звездным небом и осмотреть поближе незнакомые деревья и цветы.

Шагая по дорожке между клумбами, он услышал откуда-то издалека плеск фонтана. Все вокруг навевало покой, и Локи понял, почему многим так нравится гостить в чертоге Ньёрда. «Хорошо, что этот ван живет теперь среди асов», — подумал он, наклоняясь над роскошным багряным цветком, чтобы вдохнуть его аромат. И тут до него донесся какой-то странный писк. Вскинув голову, он лишь краем глаза успел заметить невысокую фигурку, поспешно скрывшуюся за кустом, усыпанным яркими цветами. Как и полагается богу всяческих проказ, Локи был любопытен. Он присмотрелся: под кустом были рассыпаны цветы, а среди них лежала перевернутая корзинка с шитьем. Усмехнувшись, он подкрался ближе и заглянул за куст, но маленькая незнакомка метнулась прочь и спряталась снова. Локи расхохотался:

— Я тебя не обижу, малышка! Выходи!

— Нет! — ответил ему тоненький голосок из зарослей.

Локи подавил смешок.

— Ну пожалуйста! Я тут совсем один, даже поговорить не с кем.

Он усеслся на камень, скрестив ноги, и запасся терпением: он чувствовал, что если подождать и не пугать девочку, она выйдет сама. И действительно, вскоре она осторожно выглянула из-за дерева. Локи улыбнулся и поманил ее к себе, изо всех стараясь казаться безобидным. Девочка робко приблизилась на несколько шагов, и Локи улыбнулся вновь, на сей раз — от души. Позже он будет рассказывать, что уже этим первым застенчивым взглядом она пленила его сердце, но в тот миг он этого еще не понял. Девочка подошла, глядя на него во все глаза; казалось, она все еще напугана. Она оказалась худенькая и бледная, очень хрупкая на вид, но все же хорошенькая. «Что она тут делает?» — удивился про себя Локи. Она явно была не из ванов — он не чувствовал в ней того могучего злато-зеленого тока жизненной силы, которую излучает каждый прирожденный ван. Девочка молча смотрела на него, стиснув кулачками край передника.

— Меня зовут Локи. Я здесь по делу. Мне понравился ваш сад.

Он мягко улыбнулся. Чуть помедлив, девочка улыбнулась в ответ, боязливо переступила с ноги на ногу, но все же придвинулась еще чуть поближе.

— Я не хотел тебе помешать, — поспешно добавил Локи. — Я просто не знал, что тут кто-то есть.

Он подвинулся и похлопал по камню, приглашая ее присесть рядом, но девочка по-прежнему глядела на него молча и только моргала, как совенок на свету.

— Как тебя зовут? — наконец спросил он.

— Сигюн, — ответила она еле слышно. — Я здесь живу.

— Что, прямо в саду? — уточнил он с невинным видом, надеясь, что она улыбнется еще раз.

— Нет! — девочка хихикнула. — У меня наверху есть своя комната. Но это — мое любимое место.

Локи серьезно кивнул.

— Понимаю. Здесь очень красиво.

Эффектным жестом он извлек из рукава и проянул ей яркий пурпурный цветок. Девочка взвизгнула от восторга и осторожно пощупала лепестки: таких цветов она еще не видела.

— Как ты это сделал? — восхищенно прошептала она и подступила еще на шаг.

— Наколдовал! — ухмыльнулся Локи и снова жестом пригласил ее сесть. На этот раз приглашение было принято: девочка устроилась на камне, поджав под себя ноги, и, продолжая рассматривать цветок, все же время от времени поглядывала с любопытством на странного гостя. К тому времени, как Ньёрд вышел в сад приветствовать посетителя, Сигюн уже перестала робеть и увлеченно беседовала со своим новым знакомцем, то и дело заливаясь негромким смехом. Ньёрд не спешил подойти к ним: приятно было видеть, что малышка так счастлива. Но, в конце концов, он кашлянул, давая знать о своем присутствии. Локи вздрогнул от неожиданности и уставился на него с некоторым смущением, а Сигюн взвизгнула снова. Бросившись к Ньёрду, она крепко его обняла и, лопоча что-то по-вански, потянула за собой, знакомить со своим новым другом. У того на лице читалось такое откровенное восхищение, что хозяину дома пришлось потрудиться, чтобы сдержать усмешку.

— Вижу, ты познакомился с моей приемной дочкой.

Ньёрд ласково кивнул девочке, а Локи все никак не мог стереть с лица улыбку.

— Она была так добра, что согласилась составить мне компанию.

— Он подарил мне цветок, — сообщила Сигюн королю морей.

— Очень мило с его стороны. Да еще и твой любимый цвет! — Ньёрд погладил девочку по голове. — Но, боюсь, теперь мне придется похитить твоего приятеля. Нам надо обсудить кое-какие дела. Я его обязательно верну, но чуть попозже, — пообещал он, исподтишка обменявшись улыбками со своим йотунским гостем.

Девочка разочарованно вздохнула, но возражать не стала и, кивнув, послушно помахала на прощанье новому другу. Локи ответил тем же; на губах его все еще играла легкая улыбка.

Благополучно обсудив дела с хозяином дома и подняв чаши за достигнутый договор, Локи действительно улучил минутку, чтобы увидеться с Сигюн, но только и успел, что попрощаться еще раз.

Неделя тянулась за неделей, а из головы у него все не шло это странное дитя, порхающее, как призрак, в садах короля ванов. И Локи зачастил во владения Ньёрда, под любым предлогом изыскивая возможности для визитов. Не всем из гостей, собиравшихся во дворце ванского короля, внезапная встреча с этим йотуном пришлась бы по вкусу, хоть Один и считал его названым братом. Но до этих собраний Локи и самому не было дела. Гуляя с Сигюн по саду или по берегу моря, он развлекал свою маленькую подругу беседами и забавными фокусами, а прочим уделял лишь столько времени, сколько того требовали приличия. Ньёрд был неизменно радушен, хотя во взгляде его подчас и мелькала насмешка. (Если бы Локи дал себе труд задуматься, он мог бы припомнить, что многие ваны провидят будущеее — или, по крайней мере, сильны в предчувствиях.) У Локи вошло в привычку приносить Сигюн подарки — какие-нибудь простые, но милые вещицы, при виде которых она наверняка улыбнется. Не вызывало сомнений, что в доме Ньёрда ее любят и хорошо о ней заботятся; к тому же, многие богини, особенно Фригг, Эйр и Идунн, часто навещали ее и тоже баловали подарками; но все же девочка оставалась очень застенчивой, и Локи все никак не мог понять, почему даже в самые радостные мгновения ее словно темным облаком окутывает какая-то необъяснимая печаль. Напрасно он пытался расспросить Одина: названый брат лишь покачал головой и сказал, что с этими вопросами следует обращаться к Ньёрду. Прошел почти целый год, прежде чем Локи, наконец, решился.

На сей раз визит был деловым. По знаку хозяина дома Локи проследовал за ним в уединенный зал советов, и когда Ньёрд обернулся к нему, Локи увидел перед собой не короля и правителя, а обеспокоенного отца.

— Ты ее любишь, — заявил Ньёрд без обиняков, и прежде, чем Локи, ошеломленный и слегка испуганный, успел ему возразить, добавил: — И хочешь узнать о ней больше.

Локи оставалось только кивнуть.

— Я не причиню ей зла! — выпалил он, опасаясь, что Ньёрд, по примеру многих асов, подозревает его в самом худшем. Но тот лишь отмахнулся и продолжал:

— Я знаю. Я вижу это, вижу в нитях. Причинить ей зло ты способен не больше, чем я. — Морской король с тяжелым вздохом опустился на скамью напротив стройного йотуна. — Но ты хочешь знать, откуда она родом. — Наполнив чаши, он привстал, вручил одну гостю и снова сел. Глаза его потемнели. — Мой сын нашел ее несколько лет назад, вскоре после того, как мы достроили этот дом. Ей было года четыре или пять, не больше. Ингви встретил ее в лесу — она сидела и плакала, одна-одинешенька, растрепанная, голодная, вся в синяках. Она попыталась от него убежать, но была слишком слаба и напугана, а у него есть подход к детям. Он успокоил ее и привел ко мне. — Ньёрд задумчиво улыбнулся, но в улыбке сквозила горечь. — Мы так и не узнали, откуда она пришла… Подозреваю, что она… — Ванский король запнулся, пытаясь подыскать в языке асов слово, которое не прозвучало бы слишком обидно. — …что она, прошу прощения, полукровка. — Он подался вперед и продолжал вполголоса: — Я всегда подозревал, что в этой девочке кровь асов смешалась с кровью йотунов. Потому-то… — Ньёрд поджал губы. — … потому-то ее и бросили. Она такая хрупкая… слишком нежная, чтобы жить среди йотунов. Но если она и впрямь полуйотун, кое-кому из асов это может прийтись не по вкусу, — поморщился Ньёрд и добавил: — На самом деле я точно не знаю. Может быть, я ошибаюсь. Сама она ничего рассказать не смогла. Мы только знаем, что с ней обращались дурно, а потом бросили, и на этом все.

— Я однажды спросил ее, откуда она родом, а она расплакалась, — потрясенно прошептал Локи.

Ньёрд кивнул.

— Всего год прошел, как ей перестали сниться кошмары. Но она по-прежнему очень пуглива. Она привыкла к этому дому, и я ее люблю, как родную. Она это знает, — вздохнул он. — Но не всякая рана заживает легко. — Он медленно отхлебнул из чаши и уставился в огонь, плясавший и потрескивавший в каменном очаге. — Женщины о ней заботятся, но… обращаются с ней, словно с каким-то ручным зверьком. Не думаю, что кто-то из них принимает ее всерьез — кроме, разве что, Фригг, да еще Идунн. Я знаю, она похитила твое сердце, — Ньёрд твердо взглянул Локи в глаза. — Эти асы так рано женятся! Что за обычай! Я… я не могу так. Это не по-нашему.

— Я и не собирался просить ее руки, — тихо промолвил Локи. — Она слишком молода. — Он опустил глаза. — Я собирался ждать. Ждать, пока она не станет гораздо, гораздо старше.

— Так и начертано в нитях, — улыбнулся Ньёрд. — Будь ей другом. Ей это нужно. А о прочем поговорим, когда она станет старше. Кстати, она уже сообщила мне, что собирается за тебя замуж, — ухмыльнулся он прямо в лицо ошарашенному небоходцу: ему все-таки удалось застать этого изворотливого йотуна врасплох! Он нарочно не стал продумывать эту часть разговора заранее, чтобы насладиться триумфом сполна. (Как говорит Локи, впоследствии Ньёрд никогда не упускал случая ему это припомнить, а Сигюн по этому поводу хихикает до сих пор.)

Оба посидели молча.

— И еще одно, — медленно проговорил Ньёрд. — Я знаю, что у тебя в Йотунхейма есть жена. — Локи открыл было рот, но Ньёрд предостерегающе вскинул руку. — Когда Сигюн подрастет, ты должен будешь сам ей все рассказать. Я хочу, чтобы она знала, на что идет. — Локи кивнул, снова вспомнив, что обычаи ванов так же далеки от тех, что приняты у асов, как обычаи асов — от йотунских. — И построй себе дом в Асгарде. Она не создана для бродячей жизни… Боюсь, она не выдержит, если ей придется скитаться с места на место. — Ньёрд поднялся и двинулся к двери; Локи последовал за ним. — Моя дочь мудрее, чем кажется.

— Я знаю, — улыбнулся Локи, на мгновение сбросив с себя все маски. — В этом — ее сила, и в этом же — ее великое горе.

Прощаясь с ванским королем, он благодарно склонил голову. На сердце у него полегчало. Не хотелось и думать, чем могла бы закончиться такая встреча, окажись на месте Ньёрда ко-то другой.

Через несколько лет уже ни для кого не было тайной, что огненновласый побратим Одина задумал посвататься к юной приемной дочери Ньёрда.

Некоторых асов это изрядно возмущало, но Ньёрд оберегал девушку от всех пересудов и кривотолков. Самого его, похоже, ничуть не беспокоило, что его воспитанница собирается замуж за йотуна. Вышел из себя он только однажды — когда кто-то обвинил его в торговле детьми: подразумевалось, что своим согласием на эту свадьбу Ньёрд, ни много ни мало, продает Сигюн в рабство. Уплаченная обидчиком вира пополнила сундук с приданым Сигюн и заткнула рты всем, кто еще мог бы отважиться на подобные открытые обвинения.

Хель, или Хела, богиня загробного мира, — старшая из детей Ангрбоды и Локи. В космологии Девяти миров Она — богиня смерти и хранительница мира мертвых. И Она — одна из самых могущественных йотунских божеств (а некоторые сказали бы, что именно самая могущественная).

Обычно она предстает в облике полутрупа или полускелета. Граница между живой и мертвой Ее половинами проходит сверху вниз, вдоль середины тела. Волосы с живой стороны головы у Нее длинные и светлые, хотя иногда Хела может показываться и в черноволосом обличье. Бывает и так, что рубеж между живой и мертвой частями Ее тела проходит горизонтально, по поясу, а подчас Хела принимает облик очень бледной беловолосой девы, с виду живой, но источающей запах тлена. (На самом деле этот запах сопутствует ей всегда, и в случае сомнений по нему легко понять, что вы говорите именно с Хелой. Еще один признак — холод, который она распространяет вокруг.) Одна из причин, по которым Хела так упорно держится за эти формы, предпочитая их «нормальному» облику, — в том, что Она старается заставить людей понять, что такое Смерть. Попытки отрицать Смерть глубоко Ей противны; Хела требует, чтобы Смерть воспринимали как естественный процесс (каковым она и является), не стараясь убрать ее с глаз долой, спрятать за эвфемизмами или приукрасить.

Хела высока ростом и, как правило, облачена в один только длинный, простого покроя плащ, черный или серый. Она не любительница церемоний. Некоторые духовидцы рассказывали, что у Нее низкий и тихий голос, как будто «пропитой и прокуренный», а двигается Она медленно и иногда прихрамывает на костяную ногу. Одна из Ее особенностей, многим бросающаяся в глаза, — исключительная малоподвижность. Когда Она сидит, то может иногда пошевелить руками и сделать какой-нибудь жест, но в остальном сохраняет совершенный покой; психологически Она воспринимается как огромное, застывшее в неподвижности озеро тьмы. Каждое Ее движение исполнено медлительного призрачного изящества. Говорят, что быстро Она движется только в гневе, но в этом случае вы все равно Ее толком не разглядите — вам просто будет не до того.

Если Она протянет вам руку, это будет рука скелета. И это — испытание. Не забывайте, что Хела родилась в Железном Лесу, где открытое приятие физических уродств — важная часть демонстрации уважения и дружбы. Примите и поцелуйте эту Ее гниющую или костяную руку (которая хоть и движется, но, по словам некоторых людей, на ощупь ничем не отличается от мертвой конечности). Если вы на это не способны, то вам попросту нечего делать в Ее мире. Говорят, живую руку Она подает только мертвым, — так что можете считать, что Хела делает вам одолжение, и будьте благодарны.

История Хелы

Давным-давно, еще до расчленения тела Имира и до сотворения Мидгарда и Асгарда, подземный мир назывался «Йормунгрунд». В нем обитали не только души умерших йотунов, но и некоторые живые великаны (йотунам легче прочих даются путешествия в Страну смерти). Насколько нам известно, Йормунгрундом тоже правила богиня по имени Хель, но это была не та Хель, которая обитает в подземном мире сейчас. Похоже, ее имя просто передалось нынешней Хель по наследству — вместе с саном богини смерти. Роль хранительницы мертвых — очень важная (и сопряженная с огромным могуществом); но эта роль — сменная: когда одна Хель слагает с себя обязанности, на ее место приходит другая, избранная из той или иной расы.

У йотунов есть легенда: когда старая Хель умерла, неприкаянные мертвые скитались по Девяти мирам целых семь лет, потому что некому было за ними присмотреть. Каждое племя надеялось, что на этот важнейший пост будет избран кто-то из его представителей и тогда у него появится безгранично могущественный союзник — при условии, что новая Смерть примет сторону своих сородичей. Мимир, супруг предыдущей Хель, делал все что мог, чтобы сдержать надвигающийся хаос. Все Девять миров затаили дыхание… и наконец Ангрбода, Ведунья Железного Леса, родила необычную дочь от своего супруга Локи, чья слава возмутителя спокойствия давно уже гремела по всем мирам. Едва научившись ходить, эта странная девочка приняла свою первую оборотническую форму — облик разлагающегося трупа. То был знак, что она стала наследницей столь желанного многим титула, — и ей тотчас же дали имя «Хель», или, на языке йотунов, «Хела» (альвы же зовут ее «Лейкин») и объявили преемницей богини смерти.

Поползли слухи: одни говорили, что Локи и Ангрбода прибегли к темной магии, чтобы зачать будущую Владычицу Смерти; другие — что они просто предвидели возможность ее рождения и поженились именно для того, чтобы воплотить этот вариант будущего в реальность. Так или иначе, остальные племена были очень раздосадованы: ведь они так надеялись вырвать Страну мертвых из-под власти йотунов! Óдин поспешил наложить на малютку-Хелу «чары изгнания», навеки закрывшие для нее доступ в Асгард.

Хела выросла, вступила во владение Йормунгрундом, переименовала его в Хельхейм и преобразила до неузнаваемости — фактически, создала заново. Мимир передал ей бразды правления и покинул подземный мир, направившись в Асгард, где ему как великому мудрецу было обещано почетное место среди асов. Хела распахнула пещеры Хельхейма черным небесам и насадила сады; каменистые склоны могильных курганов укрылись ковром трав. Возведя себе чертог Эльвиднир, Хела принесла клятву: сколько бы мертвых ни собралось под ее властью, она найдет способ прокормить их всех, пусть и не слишком обильно. Она все устроила так, чтобы обитатели Хельхейма могли обрести в нем подлинное умиротворение; сырые подземелья уступили место переменчивому гобелену холмов, равнин и лесов, сверкающих яркими красками осени.

С тех пор Хела почтительно заботится об умерших и защищает их от любых возможных неудобств. Она недолюбливает некромантию и другие разновидности магии, которые могут «побеспокоить мертвых», но мастерам сейда и всем, кто уважает ее правила и границы, она позволяет войти в особую область неподалеку от Врат Хель и побеседовать с теми умершими, которые сами пожелают выйти им навстречу.

Raven Kaldera (c)

Перевод: Анна Блейз

Часть 1

Галина КрассковА

С Сигюн, женой Локи, я познакомилась лишь через много лет после того, как стала жрицей Одина и подругой Локи. До этого у меня не складывалось сколько-нибудь серьезных или близких отношений ни с одной из скандинавских богинь, так что глубокая симпатия, которую вызвала у меня Сигюн, стала сюрпризом — очень приятным и тем более неожиданным, что Сигюн оказалась совершенно непохожа на всех остальных богинь, которых я когда-либо любила. В письменных источниках о Сигюн сказано очень мало. Она упоминается всего в трех песнях «Старшей эдды», и все три раза — только как жена Локи, которая остается рядом с ним в пещере, где он лежит связанный, и держит чашу, собирая в нее яд змеи, которую Скади повесила у Локи над головой, чтобы усугубить его наказание. Сообщается также, что она родила от Локи двоих сыновей — Нарви и Вали, первый из которых был убит в тот же день, когда асы связали Локи и заточили его в пещере.

Впрочем, в «Драпе о Торе» есть один интересный кеннинг или хейти Сигюн — «Оковы заклинаний» (galdrshapt). Но он нигде не объясняется, и остается только гадать, какая священная история за ним стояла и какие новые стороны силы этой богини она могла бы открыть. Лично я предполагаю, что Сигюн способна каким-то образом противостоять магическим заклинаниям и чарам (в связи с этим вспоминается перечень заклинаний из «Речей Высокого», где упомянуты чары и для сковывания врагов, и для освобождения от оков).

Как ни печально, Сигюн слишком часто остается в тени, далеко уступая в известности таким популярным асиньям, как Фрейя или Фригг. Я слышала немало уничижительных интерпретаций ее роли: многие считают ее безвольной и покорной игрушкой в руках коварного манипулятора. Но людей, которые действительно встречались и хоть как-то взаимодействовали с этой богиней, можно пересчитать по пальцам, и я могу сказать, почему: Локи старается защитить ее от любых возможных неприятностей. И это тоже понятно: мне самой случалось сталкиваться с запретом на ее почитание в тех группах, которые неодобрительно относятся к Локи. И могу добавить, что она — как ни одно из других знакомых мне божеств — вызывает страстное желание взять ее под опеку. Странная, надо сказать, особенность для божества! Но изо всех своих знаний, которые я обрела на духовном пути, в одном я уверена абсолютно: Локи любит Сигюн сильнее всех на свете, и только она одна хранит ключ к его сердцу.

Я и представить себе не могла, что когда-нибудь полюблю такую удивительно кроткую богиню. Сигюн предпочла прийти ко мне в образе нежной и застенчивой девочки-невесты. И меня поразило, что какое-то божество осознанно может избрать для себя столь юный облик. Ни с чем подобным я прежде не сталкивалась; но я всегда полагала, что боги сами должны решать, как и в каком обличье им с нами общаться, так что я приняла и приветствовала ее такой, как она есть. А как было не принять? Она оказалась совершенно прелестной девочкой (надеюсь, мои слова не покажутся слишком высокомерными). Она просто пленила меня невинностью, своей игривостью, своим кротким нравом. Я всю жизнь гордилась своим образом неумолимой воительницы, но при виде такого очаровательного создания оставалось лишь упасть на колени и заплакать от счастья.

И вот я начала развивать отношения с этой богиней — но тут меня поджидал еще один сюрприз, на этот раз не столь приятный. Оказалось, что сведений о ней — очень мало, и меня это огорчило до крайности. Я уверена, что далеко не ко всем она приходит в таком обличье, которое избрала для общения со мной. Но мало того, что в источниках о ней отыскалось лишь несколько строк, так еще и во всем содружестве северных язычников я не нашла ни одного человека, который чтил бы ее как богиню.

К счастью, с тех пор ситуация изменилась и в последние годы у Сигюн стали появляться почитатели. Но тогда мне казалось, что я — единственная. Впрочем, многие связанные с ней вопросы не прояснились до сих пор, — например, вопрос ее происхождения. Мне бы очень хотелось узнать, кто ее родители и из какого племени она происходит — из ванов, асов или, быть может, альвов? По моему НЛГ, она — найденыш, воспитанница Ньорда и его детей, когда-то пленившая сердце Локи с первого взгляда. Но моя близкая подруга, служительница Сигюн и Локи, утверждает, что Сигюн наверняка из йотунов: ведь если бы Локи взял себе жену из асов или ванов, в эддах не преминули бы это отметить. Она тоже любит эту богиню всей душой и дала ей красивое имя: Госпожа Постоянства. В ее видениях Сигюн — не дитя, а взрослая женщина, служащая для Локи неисчерпаемым источником силы и непоколебимо надежной опорой.

Ко мне же Сигюн по-прежнему иногда приходит в образе нежной и застенчивой девочки. Ее уроки преображают душу не в меньшей степени, чем все, чему учит, допустим, Локи или Один, но как наставница она — ласковая и веселая, словно ребенок. Лично я воспринимаю ее как богиню любви и верности. Она открыла мне тайны моего собственного сердца и научила видеть красоту и божественность даже в самых, казалось бы, незначительных мелочах. Более того, она научила меня играть — раньше я совершенно этого не умела. И, самое главное, она помогла мне понять, что такое любовь, не знающая страха, и увидеть великую силу, скрытую в нежности. Большую часть жизни мне приходилось учиться справляться со своим гневом, и долгие годы я пыталась усвоить суровые уроки различных богинь-воительниц. Однако именно Сигюн, как это ни удивительно, открыла передо мною верный (я надеюсь!) путь к самоконтролю и равновесию. Я больше не считаю, что проявления нежности — это признак слабости, и больше не презираю в себе детское удивление перед чудесами мира — склонность, которую я много лет старалась скрывать как недостойное.

Да, в Сигюн есть сила, а когда она является в образе жены Локи в пещере, переполняющая ее скорбь трогает меня до слез. Но, в то же время, есть в ней и проказливое любопытство, и милая беззащитность, и глубокое милосердие, в ответ на которое мое сердце раскрылось перед ней, как ни перед каким другим божеством. Возможно, именно в силу своей непритязательности ей удается проникать в такие сокровенные уголки души, путь в которые давно заказан даже богам. Она дарует утешение, и в ней обретаю надежное прибежище, когда зов долга становится чересчур тягостным.

Она такая милая! Просто не могу подобрать другого слова. И в ней совершенно нет притворства. Когда Локи познакомил меня с ней, я решила собрать специальный алтарь в ее честь — только для нее одной. И, разумеется, ничего подобного этому алтарю у меня никогда еще не было. На нем лежат разные симпатичные вещицы — кристаллы розового кварца, который я вообще-то никогда не ношу, детские игрушки… Подумать только, Сигюн требует покупать ей куклы и плюшевых зверюшек! Терпеть не могу психологический жаргон, но Сигюн — это богиня, которая помогает нам исцелить нашего «внутреннего ребенка», и выразить эту мысль по-другому было бы сложно. Противостоять желанию заботиться о ней почти невозможно. Мало того, что я сама покупаю ей игрушки, так еще и мои знакомые, которые тоже ее почитают, стали приносить подарки на ее алтарь, и это, по-моему, невероятно трогательно. Так у Сигюн собралась целая корзинка игрушек и конфет. Я же теперь твердо уверена, что она — богиня внутреннего ребенка, способная исцелить любые сердечные раны, если дать ей хотя бы небольшой шанс. В своей «детской» ипостаси она немного сумасбродна и, похоже, «заражает» этим качеством и тех, кто ее любит. Не знаю, в каких еще образах она приходит к другим, но для общения со мной она определенно предпочитает именно этот облик, хотя однажды мне довелось увидеть и ее грозный лик. В той ситуации одному ребенку грозила опасность, и Сигюн проявила невероятную свирепость, достойную самой Кали Ма, хотя при этом от нее исходило ощущение глубокой печали и горя.

Галина Красскова

Я вижу ее еще и как богиню детей, обделенных вниманием и заботой. Все, что я о ней знаю, можно образно выразить так: Сигюн нежно прижимает к груди сломанные вещи. Смеется она прелестно — и она всем сердцем предана Локи. Мне она всегда казалась очень уязвимой, как маленькая девочка, которая любит свои игрушки, любит посмеяться и хочет, чтобы ее любили, — и Локи действительно очень любит ее. По моему НЛГ, он познакомился с ней за много лет до того, как они стали мужем и женой. История этих лет, наполненных влюбленным ожиданием, не сохранилась в литературных источниках, но мне хотелось бы узнать о ней больше.

Честно сказать, меня до глубины души трогают нежная забота и защита, которыми Локи окружает свою молодую жену. Мы общались с ним целых два года, прежде чем он решил познакомить меня с нею. И она такая застенчивая, просто невероятно! Мне и самой хочется защищать ее всеми силами, как если бы она была маленькой девочкой, вверенной моему попечению. Познакомившись с Сигюн, я не только открыла для себя новую богиню, исцелившую мое сердце от таких ран, которые я давно считала неизлечимыми; я еще и увидела Локи с совершенно новой, неожиданной стороны — как любящего и заботливого мужа-защитника. Сигюн научила меня открываться и принимать богов со всей невинностью и доверчивостью ребенка. Кроме того, она помогает нам снимать личины и разрушать стены, которыми мы окружаем собственные души, — и делает это так мягко и ласково! Мне кажется, что даже другие боги в ее присутствии расслабляются и становятся менее настороженными, и это обернулось для меня еще одним невероятным ценным даром: я смогла увидеть с другой стороны тех богов, которых давно люблю и знаю, — Локи и Одина. Сама она говорит: даже богам иногда бывает нужно утешение.

Что касается подношений Сигюн, то она, как и многие дети, любит всякие пушистые, мягкие, симпатичные вещицы и игрушки, которые приносят смех и радость. На ее алтаре всегда много цветов, особенно розовых роз. Много сердечек — лично я дарю ей сердечки из флюорита, лабрадорита и розового кварца. Сигюн любит жемчуг и всевозможные украшения, а еще — плюшевых зверьков, особенно кроликов, стрекоз и коров (тут, я думаю, не обошлось без Аудумлы — Сигюн каким-то образом связана с Аудумлой и самыми истоками творения, но как именно — мне пока не дают понять.) Одна моя приятельница специально смотрит «Покемонов» и некоторые детские анимэ-сериалы, чтобы порадовать Сигюн; даже я поддалась и посмотрела ради нее «Звуки музыки»— просто чтобы услышать, как она хихикает. Насколько я понимаю, ее священное растение — расторопша, хотя вообще подойдут любые лекарственные травы. Кроме того, Сигюн побудила меня собирать коллекцию ключей (в древних скандинавских культурах ключ — символ женской власти в доме) и настаивает, чтобы во всех церемониальных мероприятиях я носила на поясе большой железный ключ викторианской эпохи. Иногда я покупаю ей ожерелья и бусины; мне доводилось видеть, как она играет с бусинами, симпатичными коробочками и прочим в таком же духе.

Для меня не может быть ничего ужаснее, чем узнать, что Сигюн чем-то огорчена или расстроена. Я знаю, что она способна представать как сильная, независимая и самостоятельная богиня. Просто для меня она избрала именно такую ипостась. И я знаю других людей, к которым она приходит в таком же обличье. Почитая ее в этом облике, принимая ее выбор, я ни в коем случае не пытаюсь принизить эту великую богиню, чье имя, между прочим, означает «госпожа победы». Сигюн — одна из самых светлых богинь, с какими мне когда-либо доводилось работать, и своих последователей она учит доброте, веселью и оптимизму. Ее основные качества — верность, преданность, любовь, счастье и поразительная невинность. Сигюн — это, в первую очередь, богиня, открывающая сердца.

Если вернуться к литературным источникам, то главная тайна Сигюн — в том, что она выдержала непосильное. Она сознательно избрала тот путь, который указало ей сердце, и выстояла перед лицом немыслимой утраты, горя и страданий. Испытание, которое понес Локи в пещере (возможно, центральный элемент его мифа), — это и ее испытание. И разница — в том, что Сигюн приняла его осознанно. В наши дни многие усматривают в ее характере признаки чрезмерной пассивности, покорности и жертвенности. Не знаю, почему к ней относятся именно так, — то ли потому, что она встала на защиту Локи, который все еще остается весьма неоднозначной фигурой в мировоззрении современных язычников (а ничего другого о ней, кроме этого факта, из письменных источников мы не знаем), то ли потому, что она нигде не изображается дерзкой и сексуально независимой, как Фрейя. Так или иначе, очень неприятно, что многие сбрасывают со счетов ее силу, верность и постоянство только на том основании, что эти качества она проявляет преимущественно в семейной жизни.

Мне представляется, что мир Сигюн определялся любовью: любовью к мужу, к детям, к семье в целом. Ее кроткая, мирная сила стала тихой гаванью для самого экстравагантного и огненного из богов. Принимать ее нежность за слабость — большая ошибка. И если мы нигде не встречаем ее вне связи с семьей и домом, это вовсе не означает, что она слаба. Это означает, что она превратила свой дом в inangard, священное убежище, для бога, который прежде оставался фактически бездомным. Она дала ему пристанище, уравновесила его, приняла и, самое главное, полюбила. И это был ее выбор. Здесь кроется камень преткновения для многих современных последователей феминизма: если мы признаем за женщинами полную свободу решений и действий, то должны признать и то, что иногда эта свобода может выражаться в осознанном и добровольном принятии такого образа жизни, который нам самим пришелся бы не по вкусу. Не могу отделаться от подозрения, что Сигюн так легко сбрасывают со счетов именно потому, что по сути своей она — Hausfrau, а в современном мире эту роль слишком часто обесценивают.

Несколько лет назад один мой друг, христианский священник, заметил типичную для языческого сообщества негативную динамику многих дискуссий и, заранее извинившись, обратился ко мне с вопросом: «Где же в вашей вере — любовь? Где сострадание?» Тогда мне пришлось ответить, что она — не в письменных источниках, а в тех уроках, которые боги преподают нам напрямую (если мы не допускаем, что нечто подобное состраданию и любви кроется за традиционными законами гостеприимства). Но с тех пор я сама (надеюсь) укрепилась в вере, поскольку (определенно) стала ближе к Сигюн. И теперь у меня есть ответ на вопрос моего друга: Сигюн. Все, что мы когда-либо сможем узнать о любви, сострадании и многих других добродетелях, заключено в ней самой и в ее уроках. Где в нашей религии любовь? В Сигюн. Где сострадание? В ее сердце. И, возможно, те из нас, кто исключает Сигюн и ее семью из круга почитаемых божеств, невольно отворачиваются и от всех этих добродетелей.

История Сигюн — это история победы: победы над невыносимо тяжелыми обстоятельствами, над болью, утратой, отчаянием и гневом. Сигюн вытерпела все, и в этом — ее торжество. Как однажды сказала Фуэнсанта Арисменди Пласа, страстная поклонница Сигюн, сила этой богини — в ее сердце. Ее сердце непобедимо.

Каждый раз, когда я слышу кеннинг Локи «бремя рук Сигюн», мне приходит на ум «Пьета» Микеланджело — не римская, а та, что хранится в галерее Уффици во Флоренции. На этой картине изображены Мария, Иосиф и Магдалина, поддерживающие тело Христа, и видно, что их гнетет не только физическая тяжесть мертвого тела, но тяжесть горя. Микеланджело удалось передать самую суть природы горя: оно — тяжелее всего на свете. Об этом говорит в «Короле Иоанне» Шекспира королева Констанция, потерявшая сына: скорбь «так тяжела <…> что лишь земля могучая могла бы снести ее» Вот какая сила заключена в Сигюн! Она вынесла невыносимое. И в ее испытании нет никакого притворства, никакого ложного блеска.

С такими испытаниями, как у Одина, дело иначе. Девять дней — и все позади. Вырвать себе глаз — и все позади. Не хочу показаться непочтительной, но Сигюн не знает, когда закончится ее испытание — и закончится ли вообще хоть когда-нибудь. Не говоря уже о том, что скорбь по умершему ребенку не проходит никогда (впрочем, это понимает и Один). И во всем этом нет никакой романтики: ты просто делаешь то, что положено, делаешь и делаешь, снова, и снова, и снова, — а это очень непопулярно. Никакого пафоса, никакого драматического заламывания рук, и никто не поет тебе дифирамбов. Страшная штука — сердце.

И, наконец, Сигюн держится с невероятным достоинством — и как богиня, и как женщина. Об этом почему-то редко упоминают даже те, кто постоянно воздает ей почести. Она исполнена такого достоинства, какое редко можно встретить даже среди богов. Она никогда не жалуется. Она ничего не объясняет. Она никого не винит. Она никогда не выставляет напоказ и не подчеркивает свою боль и тяжесть того, что ей приходится делать. Она никогда не ищет и уж, тем более, не требует внимания. Она просто делает то, что нужно, и считает, что ее дела должны говорить сами за себя, а жаловаться на судьбу — ниже ее достоинства. Во всем этом чувствуется великое благородство.

Задачка не из легких, а? Даже человека сложно описать так, чтобы не упустить из виду ни одной черты его характера, чтобы тщательно учесть все области его интересов, манеры, привычки, склонности и предпочтения и чтобы никто из его знакомых не почувствовал, что его отношения с ним оставили за бортом. И насколько же сложнее описать многоликого бога, взаимодействующего с людьми самыми разнообразными способами! Но я все-таки попытаюсь, если мы сразу договоримся признать, что Его природу действительно трудно выразить в словах и образах, в ощущениях, догадках, мыслях, стихах и прозе. Договорились?

Тогда для начала скажу о том, кем Локи, скандинавский бог-трикстер, определенно не является, а именно — тем злодеем, под видом которого Его изобразили в небезызвестной серии комиксов и основанных на ней фильмах. Локи — не Том Хиддлстон, хотя если Он является вам в таком образе, не мне об этом судить. Локи — не родной и даже не сводный брат Тора. Отец Локи — не Один и не «Лаувей» (Лаувейей, если что, зовут его мать). Локи не разгуливает в дурацких зелено-золотистых нарядах с антеннами на голове. Локи не командует легионами инопланетян, настроенных захватить мир. И еще Он сам настоятельно просит добавить: что бы там себе ни думал этот ваш Халк, Он — не какой-нибудь «жалкий божок».

Локи — прежде всего потомок йотунов, как в северной мифологии именуются великаны. Его женой или возлюбленной была женщина-волчица Ангрбода, родившая ему троих чудовищных детей: змея Йормунганда, опоясывающего мир своим телом, волка Фенриса, которого Тюр сковал цепью, чтобы тот не пожрал все живое; и Хель, полуживую-полумертвую богиню мертвых, во власть которой была отдана часть Нифльхейма. Дети Локи странны на вид и на самом деле чудовищны, однако всем Им отведены важные роли в скандинавской космологии.

На каком-то этапе своей истории Локи побратался с Одином и поселился среди асов, в Асгарде (обители богов). В Эддах Его причисляют к асам, хотя многие реконструкторы северного язычества и группы, производные от реконструкторских, рассматривают Его как Врага. Отчасти это может объясняться предвзятым изображением богов в сочинениях Снорри, излагавшего скандинавскую мифологию с христианских позиций. Но это вопрос спорный, и вдаваться в него здесь я не стану. Просто знайте, дорогие читатели, что чествовать Локи на общем празднике, не выяснив заранее, как к Нему относятся другие участники, небезопасно: вас могут в два счета выставить вон. Я вас предупредил.

Внешность Локи в источниках не описывается, но большинство духовидцев, которые сталкивались с Ним, утверждают, что он рыжеволос; возможно, это связано со старинными суевериями, согласно которым все рыжие — ведьмы, колдуны, трикстеры и вообще возмутители спокойствия. Обычно Локи изображают высоким, худощавым и несколько андрогинным (одним словом, что-то вроде Дэвида Боуи). Говорят, что Он нередко является в образах различных животных, в том числе волка, паука, лисы, ворона или вороны, лошади и змеи.

В большинстве эддических сюжетов Локи сначала ставит асов в какое-нибудь, скажем так, интересное положение, а затем сам же приходит к ним на выручку. В этом отношении Он выполняет ту же функцию, что и многие другие трикстеры в мифах разных народов: во-первых, без трикстеров боги попросту сидели бы сложа руки и никогда бы не узнали бы вкуса эпических приключений, а во-вторых, без трикстеров некому было бы указать, что король-то голый.

В связи с последней ролью сразу вспоминается «Перебранка Локи» — одна из песней Старшей Эдды, в которой Локи занимает центральное место. Иногда утверждают, что христиане приложили руку к этому тексту, чтобы демонизировать Локи и искоренить культ трикстера. Ведь сами христиане изображают своего трикстера (Люцифера/дьявола) на сто процентов злым, тогда как в большинстве других культур к сущностям подобного рода подходят более тонко и неоднозначно (если вас заинтересовала эта тема, почитайте отличную книгу Льюиса Хайда «Трикстер создал этот мир»). Однако это вопрос спорный, так что вернемся к самой «Перебранке Локи». Однажды асы устроили большой пир, но забыли пригласить Локи. Вместо того, чтобы подбросить пирующим золотое яблоко с надписью «Прекраснейшей» (как поступила одна из его коллег-трикстеров), Локи попросту явился на пир незваным и принялся разоблачать пороки и тайны всех, кто обошел Его вниманием. За этот ужасный, чудовищный проступок (шутка ли, заявить, что и боги могут быть не без греха!) Его подвергли не менее ужасному наказанию: асы превратили одного из сыновей Локи и Его ни в чем не повинной жены Сигюн в свирепого волка, и тот растерзал второго Их сына. Затем самого Локи бросили в подземную пещеру и привязали к камню кишками этого погибшего сына, а над головой у Него подвесили ядовитую змею, чтобы яд с ее клыков капал Ему на лицо до скончания веков. Однако Его преданная жена, ничем — кроме своей любви к мужу — не заслужившая такой участи, разделила с Ним наказание: Сигюн стоит рядом с Локи и держит чашу, собирая в нее капли яда. Мукам Ее нет облегчения; и всякий раз, когда Она отходит, чтобы опорожнить переполнившуюся чашу, жгучий яд каплет Локи на лицо, причиняя страшную боль.

Впрочем, было известно пророчество, согласно которому в конце света Локи поведет против Асгарда корабль мертвецов. Так что не исключено, что асы заточили его в пещере попросту для того, чтобы обезопасить себя от столь грозного противника. Однако и на этот счет существуют разногласия: некоторые исследователи утверждают, что вовсе не Локи, а какому-то другому йотуну предстояло стать рулевым Нагльфара, но вдаваться в эту дискуссию я, опять-таки, не стану: просто знайте, что это — еще один спорный вопрос.

Так или иначе, если вы хотите понять, кто такой Локи, все эти подробности важно знать, потому что разные люди имеют дело с различными слоями его мифологического образа. Одни влюбляются в хитроумного плута, всегда выходящего сухим из воды; другие молятся магу и оборотню, способному подчинять своей воле и живых существ, и неодушевленную материю; третьи пишут книги Локи как любящем супруге Ангрбоды или Сигюн; четвертые постигают муку «Сокрушителя миров» — Локи, обезумевшего от пытки. Но все эти люди поклоняются одному и тому же божеству: как я уже сказал в начале, даже человека сложно втиснуть в рамки одной архетипической модели, взаимодействующей со всем и вся совершенно одинаково, а в случае с богами и прочими сущностями, слишком огромными для нашего смертного сознания, эта задача усложняется многократно.

Как мне кажется, любая вводная интернет-статья о Локи осталась бы неполной без упоминания о Его бесчисленных женах, в последние годы заполонивших блогосферу. Честно говоря, я не понимаю, зачем Ему столь смертных возлюбленных, жен и мужей (да, я не оговорился: Он действительно не ограничивается женщинами) и почему многие из них пишут об отношениях с Ним в ЖЖ, Вордпрессе, Тамблре и прочих блогах, но могу подтвердить, что их и в самом деле много и они не молчат в тряпочку. Может быть, их привлекает образ «плохого мальчика», а может, Он настолько сексуален, что и через границу, отделяющую людей от богов, это ощущается сильнее, чем со многими другими божествами. Так или иначе, смертные супруги у Локи есть, их много и они довольно безапелляционны. Я — не из их числа. Наверное, это прозвучит по-дурацки, но мне постоянно приходится повторять в ответ на вопросы: с Королем Шутов можно установить отношения иного рода — не сексуальные и не супружеские; для Него такие отношения будут ничуть не менее важны, нужны и драгоценны. Он ценит каждого смертного, который помнит о Нем, пересказывает Его историю новым слушателям, оставляет Ему дары на алтаре и совершает возлияния в Его честь, — какую бы форму ни приняли Его отношения с этим смертным. Если у вас установилась с Ним супружеская связь, это не значит, что вы лучше других Его служителей или находитесь на каком-то особом положении. Кроме того, имейте в виду, что форму отношений с вами выбирает Он, а не вы. Разумеется, вы можете предложить Ему в дар свою сексуальную энергию или принести Ему обет верности, если пожелаете, но супружество с богом — это отношения двусторонние, и будет гораздо лучше, если первый шаг в них сделает божество.

Так или иначе, имейте в виду, дорогие читатели, что среди нас, локианцев, полным-полно таких, кто поклоняется Ему, не состоя с Ним в супружеских отношениях. Некоторые считают себя Его детьми (иногда — чудовищными), некоторые — жрецами и служителями, некоторые — Его личными сказителями и поэтами, а некоторые просто чествуют Его в ряду многих других богов. Локи нуждается во всех в равной мере и принимает служение в любых формах, хотя, по моему опыту, особенно приятно Ему поклонение со стороны трансгендеров, гомосексуалов и прочим носителей нетрадиционной сексуальной ориентации и/или гендерной идентичности. Возможно, эти сведения вам пригодятся.

Del Tashlin

№1: Жизнь. Живите так, как будто я должна забрать вас уже завтра. Как бы вы расставили свои приоритеты, если бы знали, что жить вам осталось меньше года? Ответьте себе на этот вопрос и проживайте так хотя бы часть каждого года.

№2: Счастье. Ни один человек не может быть счастлив каждый день. Отчаяние и боль — это тоже священные состояния: без них вы не смогли бы ценить счастье по достоинству. Однако в том, чтобы постоянно скулить и жаловаться на жизнь, ничего священного нет.

№3: Отходы. Собственно говоря, их не должно быть. Если у вас есть какая-то вещь, используйте, сносите, стопчите, израсходуйте до конца — или отдайте кому-нибудь, кому она пригодится. Выбрасывать что-то лишь потому, что оно некрасиво или несовершенно, — это напрасная трата ресурсов. Когда-нибудь вы тоже станете старыми и некрасивыми, а между тем на свете есть люди, которые не могут позволить себе самое лучшее, и потому будут благодарны и за несовершенное. Отдавайте нуждающимся или отправляйте на переработку все, что вам не нужно. Выбрасывайте лишь то, от чего откажется даже человек в самой отчаянной нужде.

№4: Сила. Иметь — это богатство; уметь обходиться без имущества — это сила.

№5: Желания. Если вы сильно желаете чего-то и, в то же время, испытываете в связи с этим двойственные чувства, негодование или обиду, то лучше попросту отказаться от этого раз и навсегда. Смиритесь с тем, что вы никогда этого не получите. Тогда ваши отношения с этим объектом очистятся от всего лишнего, и появится некоторый шанс все-таки получить его — но уже в качестве неожиданного подарка.

№6: Потребности. Смиренно признавайте свои потребности и делайте то, что нужно, чтобы удовлетворить их. Что касается желаний, то будьте готовы при необходимости от них отказаться. И не путайте одно с другим.

№7: Иллюзии. Ничего хорошего в них нет. Никогда и ни при каких обстоятельствах. Чем скорее вы избавитесь от них, тем лучше, — пусть даже вам придется вырвать их из своего сердца с мясом и кровью. Они никогда вам не пригодятся. Это только кажется, что от них может быть какой-то прок.

№8: Имущество. В конце концов у вас не остается ничего. Это правило, из которого не бывает исключений. Но ничего плохого в этом нет. Смотрите правило №4.

№9: Исцеление. Это больно. И если больно — значит, процесс идет. Если вы испытываете боль, значит, вы еще живы.

№10: Сострадание. Не надо путать сострадание с эмпатией. Оно не имеет никакого отношения к вашим эмоциям. Наоборот, чтобы сострадать по-настоящему, надо уметь отставить все эмоции в сторону.

№11: Суд. О вас будут судить не по тому, как вы обращаетесь с теми, кого любите и уважаете, а по тому, как вы обращаетесь с теми, кого ненавидите и презираете.

№12: Вечность. Нет ничего постоянного. Ничто не длится вечно. Исключений нет. К счастью, это правило относится не только к хорошему, но и к плохому.

№13: Перерождение. Ничто не длится вечно, но если ждать достаточно долго, события и люди начинают возвращаться. Нужно только уметь узнать их в новом обличье.

Raven Kaldera (c)

Перевод: Анна Блейз (с)

ФЕНРИР

Однажды, это было еще до того как великаны начали войну с Асами, бог огня Локи, странствуя по свету, забрел в Йотунхейм и прожил там три года у великанши Ангрбоды. За это время она родила ему трех детей: девочку Хель, змею Йормундгад и волчонка Фенрира.

Вернувшись обратно в Асгард, бог огня никому не рассказал о своем пребывании в стране великанов, но всеведущий Один скоро узнал о детях Локи и отправился к источнику Урд, чтобы спросить вещих норн об их дальнейшей судьбе.

- Смотрите, смотрите, сам мудрый отец богов пришел к нам! Но он услышит от нас недобрые вести, - едва увидев его, сказала старшая норна.

- Он пришел услышать от нас то, что надолго лишит его покоя, - добавила средняя норна.

- Да, он пришел услышать от нас о детях Локи и великанши Ангрбоды, - подтвердила младшая из норн.

- Если вы знаете, зачем я к вам пришел, так ответьте мне на тот вопрос, который я хотел вам задать, - сказал Один.

- Да, мы ответим тебе, - вновь заговорила Урд. - Но лучше бы тебе не слышать наших слов. Знай, что те, о ком ты хотел спросить, принесут богам много несчастий.

- Двое из них принесут смерть тебе и твоему старшему сыну, а третья будет царствовать после вас, и ее царство будет царством тьмы и смерти, - добавила Верданди.

- Да, волк убьет тебя, а змея - Тора, но и они сами погибнут, а царство третьей будет недолгим: жизнь одержит победу над смертью, а свет - над тьмой, - сказала Скульд.

Печальный и озабоченный возвратился владыка мира в Асгард. Здесь он созвал всех богов и поведал им о предсказании норн, а Тора послал в Йотунхейм за детьми Локи. С тревогой выслушали Асы слова Одина, но еще больше испугались они, когда бог грома привез с собой на своей колеснице Хель, Йормундгад и Фенрира.

Еще совсем юная, Хель была уже на две головы выше своей исполинской матери. Левая половина ее лица и туловища была красной, как сырое мясо, а правая - иссиня-черной, как беззвездное небо страны вечной ночи. Змея Йормундгад, вторая дочь Ангрбоды, еще не успела вырасти - в ней было не более пятидесяти шагов, - однако из ее пасти уже сочился смертельный яд, а ее холодные светло-зеленые глаза сверкали беспощадной злобой. По сравнению с обеими сестрами их младший брат, волчонок Фенрир, казался совсем безобидным. Ростом с обычного взрослого волка, веселый и ласковый, он понравился богам, которые не нашли в нем ничего опасного для себя. Один, сидя на своем троне, внимательно оглядел всех троих.

- Слушай меня, Хель, - произнес он. - Ты так велика и сильна, что мы решили сделать тебя повелительницей целой страны. Эта страна лежит глубоко под землей, и даже под Свартальфахеймом. Ее населяют души умерших, тех, кто недостоин жить с нами в Валгалле. Ступай туда и никогда больше не появляйся на поверхности земли.

- Я согласна, - сказала Хель, наклоняя голову.

- Ты, Йормундгад, - продолжал Один, - будешь жить на дне мирового моря. Там для тебя найдется довольно места и пищи.

- Я соглассссна, - прошипела Йормундгад, сворачиваясь кольцом и глядя на богов жестким немигающим взглядом.

- А ты, Фенрир, - промолвил Один, обращаясь к волчонку, - будешь жить у нас в Асгарде, и мы воспитаем тебя сами.

Фенрир ничего не ответил: он был так мал и глуп, что еще не умел говорить.

В тот же день Хель отправилась в царство мертвых, где и живет до сих пор, повелевая душами умерших и зорко следя за тем, чтобы ни одна из них не вырвалась на свободу.

Змея Йормундгад опустилась на дно мирового моря. Там она все росла и росла, так что наконец опоясала кольцом всю землю и положила голову на собственный хвост. С этого дня ее перестали называть Йормундгад, а прозвали змея Митгард, что означает "Мировая змея".

Фенрир целый год жил в Асгарде, но и он с каждым часом становился все больше и больше, и вскоре из игривого волчонка превратился в такое чудовище, что уже никто из богов, кроме бога войны Тюра, который его кормил, не решался подойти к нему близко. Тогда Асы решили привязать Фенрира и больше месяца трудились, пока не сковали цепь, которая, как они думали, сможет его удержать.

Эта цепь называлась Лединг и была самой толстой цепью на свете. Боги принесли ее волчонку и сказали:

- Ты уже вырос, Фенрир. Пора тебе испытать свои силы. Попробуй разорвать цепь, которую мы сделали, и тогда ты будешь достоин жить с нами в Асгарде.

Фенрир внимательно звено за звеном осмотрел Лединг и ответил:

- Хорошо, наденьте мне ее на шею. Довольные Асы сейчас же исполнили его желание и надели на него цепь.

- А теперь отойдите подальше, - сказал волчонок. С этими словами он приподнялся, встряхнул головой, и Лединг со звоном разлетелся на куски.

- Вот видите, я достоин жить среди вас, - гордо заявил Фенрир, снова ложась на свое место.

- Да, да, Фенрир, ты достоин жить среди нас, - переглядываясь между собой, отвечали испуганные Асы и поспешили уйти, чтобы начать делать вторую цепь.

На этот раз они работали целых три месяца, и выкованная ими цепь, Дромми, оказалась в три раза толще, чем Лединг.

- Ну, уж её-то Фенриру не разорвать, - говорили они друг другу, весело неся Дромми волчонку.

Однако, когда он встал, чтобы их приветствовать, и они заметили, что его спина уже возвышается над гребнем крыши Валгаллы, веселость богов сразу прошла.

Увидев Дромми, Фенрир оглядел ее так же внимательно, как перед этим Лединг.

- Ваша новая цепь намного толще старой, - сказал он, - но и мои силы прибавились, и я с удовольствием их испробую. И он подставил богам свою шею. Асы надели на нее цепь, и тогда волчонок встряхнулся, но цепь выдержала. Тогда глаза его загорелись, и он с рыком потянулся. Дроми разлетелась надвое, а Фенрир стоял, как ни в чем не бывало, сверля Скирнира злобным взглядом.

Пораженные ужасом, боги снова собрались на совет.

- Нам незачем делать третью цепь, - говорили они, - все равно, пока мы ее скуем, Фенрир вырастет еще больше и разорвет ее так же, как и две первых.

- Хорошо, тогда обратимся за помощью к гномам, - сказал Один. - Может быть, им удастся то, что не удалось нам.

И, вызвав к себе гонца Асов, Скирнира, он послал его в Свартальфахейм. Услышав просьбу отца богов, гномы долго спорили между собой, не зная, из какого металла ковать цепь, но наконец старейший из них сказал:

- Мы сделаем ее не из металла, а из корней гор, шума кошачьих шагов, бород женщин, слюны птиц, голоса рыб и сухожилий медведей, и я думаю, что такую цепь не разорвет даже Фенрис.

Так и случилось, что спустя еще два месяца Скирнир принес богам цепь Глейпнир, сделанную по совету старейшего из гномов. А кошачьи шаги стали с тех пор бесшумными, у женщин нет бород, у гор - корней, у птиц - слюны, у медведей - сухожилий, а у рыб - голоса.

Когда Асы впервые увидели Глейпнир, они были очень удивлены. Эта цепь была не толще руки и мягка, как шелк, однако чем сильнее ее растягивали, тем прочнее она становилась. Теперь оставалось только надеть ее на Фенрира, но боги решили сначала отвести его на остров Лингви, лежащий в мировом море, где бы волчонок не мог причинить вреда, ни им, ни людям.

- Ты должен подвергнуться последнему и самому важному испытанию, Фенрир, - объявили они младшему из детей Локи. - Если ты его выдержишь, твоя слава разнесется далеко по всему свету, но для этого ты должен последовать за нами туда, куда мы тебя отведем.

- Я готов, - согласился Фенрир.

Однако, когда Асы привели его на остров Лингви и хотели было накинуть на него Глейпнир, волчонок сердито оскалил зубы.

- Эта цепь так тонка, - заявил он, - что, если она не волшебная, разорвать ее ничего не стоит, а если она волшебная, то я могу и не разорвать ее, несмотря на всю мою силу. Значит, я или не добуду никакой славы, или сделаюсь вашим пленником.

- Ты ошибаешься, Фенрир, - возразил Один. - Если ты не разорвешь нашей цепи, значит, ты настолько слаб, что нам нечего тебя бояться и мы тут же дадим тебе свободу, если же ты ее разорвешь, то ты и так ничего не потеряешь.

- Мудреные вещи ты говоришь, - усмехнулся волчонок. - Хорошо, я позволю вам подвергнуть себя и этому испытанию, только пускай кто-нибудь из вас вместо залога положит мне в пасть свою правую руку.

Боги с тоской переглянулись. Пленение Фенрира было бы благом для всех, но кто согласится пожертвовать ради этого рукой? Асы один за другим отступили. Но не Тюр, отважный меченосец. Он шагнул к Фенриру и протянул левую руку к его громадной пасти.

- Не эту руку, о Тюр, а ту, в которой ты держишь меч, - прорычал Фенрир, и Тюр вложил правую руку в страшный зев.

Боги накинули на шею волчонку Глейпнир, другой конец которого уже заранее прочно прикрепили к огромной скале. Фенрир потряс головой, потом потянул все сильнее и сильнее, но чудесная цепь не разрывалась.

- Нет, - прохрипел, наконец, полузадушенный волчонок, - я не могу ее разорвать, освободите меня! Асы не двинулись с места.

- Ах, так, значит, вы меня обманули! - бешено зарычал Фенрир.

Одним движением челюстей он откусил руку у Тюра и, скрежеща зубами, бросился на остальных Асов. Навстречу ему выступил Хеймдалль и воткнул в его пасть меч с двумя клинками. Концы этих клинков вонзились в верхнюю и нижнюю челюсти волчонка, и тот, не в силах их закрыть, завыл от боли и злобы. Мощным потоком хлынула с его языка пена. Из этой пены образовалась река под названием Вон - река ярости, которая текла до наступления Рагнарёка, гибели богов.

Пока одни из богов перевязывали рану Тюра, другие, во главе с Одином, взяли скалу, к которой был привязан Фенрир, и опустили ее вместе с ним глубоко под землю, где этот страшный волк живет и поныне, продолжая расти и набираться сил и, поджидая той минуты, когда исполнится предсказание норн. Так Асам удалось на долгое время избавиться от страшных детей бога огня.

В космологии Рёккатру великанша Ангрбода — одна из самых сложных персонажей. В этом отношении она может соперничать даже со своей дочерью Хелой. Она разделяет с Хелой многие символы и, подобно ей, может представать и как мать, и как дева, и как старуха.

В скандинавских сагах Ангрбода предстает главным образом в последней роли — как Старуха из Железного Леса, великанша, с которой время от времени живет Локи. Она родила ему троих детей — Хелу, Йормунганда и Фенрира, а позднее от того же Фенрира произвела на свет еще двух волков — Хати и Скёля. Таким образом, несмотря на прозвание «старуха», Ангрбода выступает и в роли богини-матери. Фактически, она мать едва ли не всего пантеона рёкков, а также прародительница полубожественных героев по материнской линии и богиня северного сияния, Герда.

Этот материнский аспект Ангрбоды предвосхищает ее первое явление на заре мироздания — в обличье коровы Аудумлы, порожденной самим космосом. Эта корова (чье имя означает и «пустая тьма», и «кормилица») вспаивает своим молоком двуполого великана Имира и создает новый род живых существ, вылизывая языком их прародителя из ледяной глыбы. В роли космической коровы Аудумла-Ангрбода соотносится с другими богинями-матерями, предстающими в облике коров, — с египетской Хатхор, волоокой Герой древних греков и индуистской космической богиней-коровой Притхиви.

Связь между Ангрбодой и Аудумлой подтверждается не только сходством имен, но и рунической нумерологией. Оба эти имени (соответствующие числам 95 и 86) сводятся к числу 14 — числу инволюции, нисхождения духа в материю. Это число, в свою очередь, сводится к 5 — числу мирового творения, которое, собственно, и олицетворяют и Ангрбода, и Аудумла.

О материнских функциях Ангрбоды свидетельствует также слог «Ан», с которого начинается ее имя. Этот слог присутствует в именах богинь-матерей по всему миру, а санскритское слово «Ана» буквально означает «мать». В Месопотамии поклонялись богине Анат (Анате, Анит или Анте), четвероипостасной темной богине, особо почитавшейся в Угарите, — одновременно и матери, и деве, и воительнице, и блуднице. В Древнем Египте символ жизни назывался «анх», и очертания его можно истолковать как триединую реку жизни, вытекающую из лона богини. Кроме того, египтяне почитали богиню воды Анукет («обнимающую»), которая позднее была отождествлена с Исидой. В Ирландии тот же слог присутствует в имени богини Анны или Ану, в честь которой горы на западе Ирландии, напоминающие по форме пару женских грудей, были названы «сосцами Ану». Алхимическое понятие «Anima Mundi», «Мировая душа», — еще один пример эзотерического смысла этого слога. Место ему находится даже в христианской мифологии, где матерью Девы Марии считается святая Анна.

Материнская роль Ангрбоды находит подтверждение и в мифологии, где эта богиня порождает немало детей и кладет начало двум важнейшим родовым линиям рёкков. Первую из них, разумеется, составляют хорошо известные нам персонажи: Хела, Йормунганд, Фенрир, Сколь, Хати, Манигарм, Герд и великан Бели (отец трех сыновей, носящих одно и то же имя — Греп). Вторая ветвь ее потомства менее известна — или, точнее сказать, далеко не все знают или признают, что от Ангрбоды произошел род Вёльсунгов. Действуя под именем Льёд, вестницы Фрейи, Ангрбода приходит к королю Рериру, деду Сигмунда, жена которого страдала бесплодием. Льёд вручает королеве яблоко, и вскоре та зачинает ребенка, но прежде, чем тот появляется на свет, проходит целых семь лет (подобные странности с вынашиванием детей нередки в легендах о волках-оборотнях). Сын Рерира получает имя Вёльсунг, становится великим и справедливым королем и берет Льёд-Ангрбоду в жены. Та рождает ему троих детей — близнецов Сигмунда и Сигни и еще одного сына. Эти близнецы становятся главными действующими лицами «Саги о Вёльсунгах», из которой явствует, что они унаследовали и передали своим потомкам многие особенности Ангрбоды. Сигмунд вступает в связь со своей сестрой Сигни, и у них рождается сын Синфиотли. Далее в саге повествуется о совместных приключениях отца и сына, в ходе которых у них проявляется йотунский дар к смене обличий: оба способны превращаться в волков. Таким образом, Ангрбода произвела на свет одну из величайших во всей скандинавской мифологии героических династий. К роду Вёльсунгов принадлежали ее внуки Хельги Убийца Хундинга (носивший прозвища «Солнечный холм», «Острый меч» и «Земля колец»), Хамунд и великий герой Сигурд, возлюбленный валькирии Брюнхильд («Пылающая Хель»), истории которых посвящен грандиозный оперный цикл Вагнера «Кольцо Нибелунга». Любопытно, что Брюнхильд нередко принимает обличье вороны — тотемной птицы Ангрбоды и путешествует под именем Краке («Ворона»): йотунская способность к оборотничеству передавалась не только по наследству, но и через узы мистического брака, связавшие Сигурда с Брюнхильд.

О характере Ангрбоды как нельзя лучше свидетельствует ее стихия — Лед. Изо льда возник этот мир и первые живые существа в нем. Лед кажется неподвижным, но в действительности он постоянно движется — неощутимо, но неотвратимо. Яркий тому пример — ирландская богиня Кайлих Бэра, богиня-созидательница, мудрая ведунья и владычица зимы, сотворившая горы и холмы и движущая монолиты. Подобно Ангрбоде, Кайлих — триждырожденная (отраженная в двух своих сестрах — Кайлих Бхур и Кайлих Корка Дуф) богиня, способная вечно обновляться и возвращать себе молодость.

Многочисленное потомство Ангрбоды — не что иное, как сохраненная в мифах память о ее древнейшей роли: изначально она — творящая Женская сила, лежащая в основе всего мироздания. Повторим еще раз: в скандинавской мифологии начало миру положил лед, стихия Ангрбоды. Необъятная бездна Гиннунгагап, из которой выходит вселенная, — это лоно Темной Богини, подобное тому первозданному хаосу, который в индуистской космологии представляется как чрево Кали. Эти идеи наглядно представлены в изображениях Шейла-на-гиг, встречающихся повсеместно на Британских островах и в Ирландии. Шейла-на-гиг — это вырезанная из дерева фигурка безобразной, похотливо улыбающейся женщины, сидящей на корточках и обеими руками широко раскрывшей свою вагину. Имя ее, по разным версиям, связано со словами «hag» («старуха, ведьма») или «giant» («великан»); исследовательница культа Богини Дороти Майерс отмечает, что «gyg» — это одно из скандинавских названий великанши. Оба эти варианта этимологии имеют самое прямое отношение к Ангрбоде: она — и старуха-ведунья, и великанша.

Еще один важный след культа Ангрбоды на Британских островах обнаруживается в поверьях, связанных с лестерширскими холмами Дейн-Хиллз: говорят, что здесь обитает ведьма по имени Черная Аннис (она же — Синяя Аннис, Черная Анна, Черная Энни, Черная Агнес и Кошка Анна), собственными когтями выцарапавшая себе пещеру в песчаниковой скале. У входа в эту пещеру, которую называют Приютом Черной Аннис, растет дуб, в ветвях которого Аннис прячется в засаде. Завидев проходящего мимо ребенка, она прыгает на него сверху и уносит в свою пещеру, выпивает его кровь, пожирает мясо, а кожу вывешивает на ветвях дуба, чтобы та как следует просохла. Аннис ходит в юбке, сшитой из кожи ее жертв. Именем ее (так же, как в Германии — именем фрау Холле-Хелы, Госпожи Метелицы) пугают непослушных детей: «Не балуй, а не то придет Черная Аннис и заберет тебя». У Аннис — как и у Ангрбоды (по некоторым версиям) и у Хелы, — страшное синее лицо, лицо богини смерти.

Происхождение ее имени не вполне ясно, но название самих холмов — Дейн-Хиллз, Холмы Данов — дает ответ на вопрос, почему Черную Аннис можно предположительно отождествить со скандинавской Ангрбодой. Связь между ними отмечали и другие авторы, указывавшие, что Анну англов в Дании называли Ангрбодой и что она была известна также под именем «Ингона». Последнее связано с руной Ингваз — руническим эквивалентом символа vesica piscis («рыбьего пузыря», мандорлы), ассоциирующегося с вагиной.

В образе Черной Аннис, равно как и в скандинавских мифах, Ангрбода предстает одновременно и как мать, и как убийца. Смысл ее зловещей репутации станет яснее, если соотнести ее с образами неолитической богини смерти. Черная Аннис, как и Хела, обновляет души детей в своем тайном саду, сокрытом в центре мироздания; ее древо, великий дуб, простирается от глубин преисподней до небес. Ее длинные ногти и острые зубы напоминают о том, что богиня смерти иногда изображалась в виде птицы-падальщика — ворона или стервятника.

Abby Helasdottir (c)

Перевод: Анна Блейз (с)

-Все мы носим цепи, которыми сами же себя и сковали, чтобы не причинять вреда другим.

И в каждом из нас живет тот, кто ненавидит эти цепи и жаждет полной свободы.

Из Языческого часослова Ордена Часов

Перевод с англ. Анны Блейз

Фенрис

Мало кого из рёкков демонизируют до такой степени, как Фенриса, или Фенрира, — второго из детей Локи и Ангрбоды; и мало с кем так легко это проделать. Ангрбода — Мать Волков и предводительница Волчьего клана Железного Леса, поэтому неудивительно, что большинство ее детей — великаны-вервольфы.

Конечно, демонизировать его — легче легкого… но что может быть глупее? Фенрис — божество, а не демон; и, как все боги (и рёкки в том числе), он — олицетворение некой священной истины. Но проникнуть в тайну Фенриса нелегко: она сложна и неоднозначна. И к этой тайне не готовы те люди, которые инстинктивно подразделяют все на свете на добро и зло на том лишь основании, причиняет ли им та или иная вещь неудобство и боль или нет.

Во многих отношениях Фенриса можно назвать квинтэссенцией йотунской природы, доведенной до крайнего предела. Когда мы говорим, что йотуны по своей природе — часть Природы, это значит, среди прочего, что они причастны всей Природе в целости, а не только тем приятным ее проявлениям, к которым многие из нас так хотели бы ее свести. Вся Природа во всех своих частях опасна и отнюдь не расположена предоставлять человеку какие-либо привилегии перед другими своими частями. Море поглощает мореходов, огонь выжигает селения и посевы, снежные бураны заносят путников, а земля когда-нибудь примет ваш труп и наполнит его червями. Солнце, вокруг которого вращается наша планета, рано или поздно выгорит, и сама наша Галактика в конце концов остановит свой бег и распадется, прежде чем переродиться во взрыве и дать начало новой жизни.

Понимать, что во всем это не просто «нет ничего плохого», но есть нечто потрясающее, головокружительное и даже прекрасное, — значит, по-настоящему понимать йотунскую природу. Да, все это устрашает; и во всем этом есть также и добрая, благосклонная сторона, но полностью и навсегда сосредоточиться только на ней невозможно. Приходится принимать все в комплексе и не теша себя наивной верой, что силы природы сделают для вас особое исключение, если вы достаточно им понравитесь. Потому что так не бывает.

Хотя роковая судьба, которую олицетворяет Фенрир, неизбежна, это не значит, что ее непременно следует понимать как поражение. Один из главных уроков рёкков — в том, что сама по себе эта жизнь — ничто, и все сущее может в любой момент сгинуть в пасти Фенрира. Поэтому задача живых — в том, чтобы сначала осознать эту истину, а затем собственными усилиями придать жизни достоинство и смысл, обрести которые без этих усилий она не может.

—Эбби Хеласдоттир

В культуре многих европейских народов волки — весьма значимый и столь же парадоксальный, амбивалентный символ. Крестьяне повсеместно боялись и ненавидели волков как хищников, которые нападали на их стада, а в голодные годы — и на самих этих крестьян или их детей. Для воинов, напротив, волк олицетворял такие достоинства, как сила, свирепость и верность стае; вдобавок, многие воины сами по натуре были хищниками и ценили этого зверя именно за те качества, которых так страшились крестьяне. Крестьян же они в одних случаях воспринимали как свою стаю, в других — как жертв (в зависимости от ситуации), причем на каком-то уровне даже осознанно.

С другой стороны, волк-одиночка был определенно опасен. Не случайно в странах Северной Европы изгоя-преступника называли «волчья голова» (подразумевалась награда за отрубленные головы волков-одиночек, терроризировавших крестьянские поселения). Фенрис — волк-одиночка во всех отношениях: асы похитили его щенком, насильно разлучив с теми, кто мог бы стать его племенем и семьей. И вместо того, чтобы, в конце концов, принять своих похитителей как стаю, он взбесился и натворил немало бед. В этой истории заключено важное предостережение.

Символика волка не сводится к архетипу Фенриса и хорошо разработана не только в скандинавской космологии. Изучая другие мифы о волках, мы сможем лучше понять, насколько важна роль демонизированного Фенриса в нашей собственной мифологии. Эбби Хеласдоттир пишет:

Образ Фенриса, угрожающего космической стабильности, был представлен в северных небесах созвездием «Большая Волчья Пасть» — группой звезд, охватывающей части современных созвездий Лебедя, Пегаса и Андромеды. Эта «Пасть» нацелена на Полярную звезду и соседствует с двумя рукавами Млечного Пути, которые мыслились как два потока — потоки слюны и крови, Вон и Виль, истекающие из пасти Фенрира. Подобный образ космического волка не уникален для космологии рёкков: он встречается по всей Европе и Азии и даже в обеих Америках. В мифах славянского и балтийского регионов волк, которому предстоит в конце концов разрушить мир, прикован к центру неба — Полярной звезде, а сковала его Зоря — тройственная богиня судьбы, известная в странах Восточной Европы под разными именами. Рано или поздно волка спустят с его железной цепи, чтобы он исполнил волю Богини и поглотил мир. Этого волка отождествляли с современным созвездием Малой Медведицы, оконечностью «хвоста» которой служит Полярная звезда.

Об архетипической связи волка с Малой Медведицей и с сохранением космического порядка свидетельствует также учение греческих философов-киников — школы, основанной Антисфеном (учеником Сократа) и его последователем, мудрецом Диогеном Синопским. Киники считали себя сторожевыми псами богини: само их название происходит от греческого kynikos — «подобный собаке». Они почитали Полярную звезду, известную в то время под названием «Киносура» («Собачий хвост»), и верили, что, когда звезда эта сдвинется с места (то есть, когда пес будет спущен с цепи), миру придет конец. На Крите поклонялись звездной богине Киносуре, от имени которой и происходит упомянутое название и которая была также связана с Малой Медведицей. В мифологии киргизов семизвездие Большой Медведицы мыслилось как отряд стражей, охраняющих двух коней (две самые яркие звезды Малой Медведицы), которых преследует космический волк. Когда волк догонит и убьет этих коней, настанет конец света.

Образ космического волка играл важную роль в идеологии монголов: они считали себя потомками лазурно-синего волка по имени Вечная Синева Небес, олицетворявшего небосвод. Это божественное происхождение оправдывало завоевательную политику Чингисхана, который даже народ свой назвал «синими монголами». В мифологии родственных монголам, но более древних тюркоязычных народов тоже фигурирует лазурный небесный волк, а их шаманская традиция схожа с формами шаманизма, бытовавшими в обеих Америках (и с шаманизмом рёкков), где волку, в свою очередь, отводилось немаловажное место. Например, в магии шайенов волк-предок отождествлялся со звездой Альдебаран, а его подруга, белая волчица, — со звездой Сириус.

Как упоминалось в первой главе этой книги, Фенриса можно рассматривать как своего рода «тень», или противоположность и дополнение, Бальдра. Оба они — жертвенные божества, каждый на свой лад. Чтобы цивилизация не погибла, асы захватили и принесли в жертву бога рёкков, «темнейшего из темных», самое необузданное проявление разрушительной части йотунской природы. В свою очередь, боги рёкков, Локи и Хель, подстроили жертвоприношение Бальдра — «светлейшего из светлых», наивысшее воплощение славы асов, — и захватили его в плен, чтобы цивилизация смогла выжить и после Рагнарёка, когда именно Бальдр воцарится над миром. И Фенрис, и Бальдр — заложники будущего: один когда-нибудь положит конец старому миру, другой — возродит мир и положит начало новой жизни. Как обмен Ньорда, Фрейра и Фрейи на злополучного Мимира и Хёнира неразрывно связал асов с ванами, так и этот обмен заложниками связывает их со всем родом йотунов и с богами-рёкками

Путевой дневник Рейвена

Древнейшее имя, под которым он был известен в общегерманский период, — Тейваз (Teiwaz) — сохранилось в футарке как название связанной с ним руны. Известны ещё два имени богов, восходящие к тому же протогерманскому периоду: Воданаз (Wodanaz) и Турисаз (Thurisaz) . Все эти имена оканчиваются на –az. Можно предположить, что суффикс –az — это ранняя форма более позднего ass или, в англосаксонском варианте, oss. Слово ass означает «бог, божество». Попробуем соотнести эти данные с другими божественными именами. Во-первых, рассмотрим имя «Воданаз». Wuot, его древнейшая форма, означает «ярость» или «буря». Таким образом, Wodenaz — это «яростный бог бури». Thurs означает «великан» (это значение сохранилось и в современном исландском языке). Так как – az означает «бог», то имя Thurisaz следует перевести как «бог-великан», что весьма точно описывает личность Тора. А имена Tei и Ziu происходят от древнейшей формы djevs, означающей «небо» или «свет». Таким образом, Teiwaz означает «небесный бог». Отсюда его связь с солнечной силой и дневным светом.

Изначально Тюр был Всеотцом и небесным богом. Восточные саксы знали его под именем «Сакснот» и почитали как предка королей Эссекса. «Шлемом Тюра» называли аконит. Из сторон света Тюру соответствует восток, а главная его руна — Тейваз. К Тюру взывают с просьбами о восстановлении справедливости, о помощи в битвах и судебных тяжбах, о поддержании закона и порядка.

Кроме того, его призывают в свидетели клятвы. Воинам Тюр дарует мужество и отвагу, победу и доблесть. В современной оккультной практике к Тюру чаще обращаются за помощью в судебных процессах. В исландской традиции Тюр предстаёт одиноким богом — супруги у него нет. Однако в эддической песни «Перебранка Локи» сохранилось смутное указание на то, что женой Тюра могла быть великанша Ангрбода. Локи говорит: «Ты, Тюр, молчи! // От меня родила // жена твоя сына». Сын, о котором идёт речь, — это, по-видимому, не кто иной, как Фенрир. Впрочем, в более древней германской традиции супругой Зиу выступает богиня Зиса (Zisa) .

Обращают на себя внимание свидетельства того, что изначально Тюр представлялся двуполым божеством и, подобно многим германским богам, имел женского двойника — Зису. Сам Тюр в этом контексте именовался «Зио». Та же идея божественных близнецов воплощена в парах Фрейр-Фрейя и Ньёрд-Нертус. Характер отношений внутри подобных пар не вполне ясен. Иногда божества такого рода представлены как брат и сестра, а иногда — как муж и жена.

У англосаксов Тиу играл не менее важную роль, чем Один — у скандинавов. Римляне отождествили Тиу с Марсом, но это не вполне корректно. Если Марс был богом воинов, то Тиу — покровителем судей и законодателей.

Лингвистически Тиу связан с Зевсом, который также был главой пантеона. В первую очередь, Тиу — законодатель, учредитель закона и порядка, и как бог-воин он действует только в этом контексте — когда закон и порядок нарушаются. Назвать его безмозглым мясником никак нельзя. Черты жестокости северные божества приобрели только с ходом времени; изначально же они были куда более человечными. Лучший тому пример — превращение лесного бога-шамана Водана в кровожадного Одина викингов. Можно предположить, что схожую трансформацию претерпел и Тюр. Впрочем, присущее Тюру благородство заметно даже в позднем мифе о том, как этот бог, единственный из всех асов, отважился положить руку в пасть Фенриру как залог соблюдения клятвы. Но в этом же мифе Тюр — покровитель закона, честности, истины и справедливости — выступил первым в мире клятвопреступником. Как ни парадоксально, именно богу справедливости приходится нарушить слово и поплатиться за это правой рукой. Один тоже жертвует собой, но если он идёт на это ради знания и власти, то самопожертвование Тюра — поступок всецело альтруистический. И тем не менее, именно он первым в мире нарушает данную клятву.

Тюра причисляют к разряду солнечных божеств. Твёрдо установлено, что у большинства германских народов Тюр изначально почитался как Всеотец. Тацит упоминает его под именем Туиско и называет сыном Нертус, Матери-Земли, которая в позднейших мифах предстаёт его супругой. По-видимому, она тождественна Зисе (не исключено, что последнее имя было локальным). Согласно преданию, сыном Туиско был Манназ. У него, в свою очередь, родилось три сына — Ингвио, Ирмио и Иствио, в честь которых получили свои названия главные германские племена. На землях Фризии бытовал культ местного бога Форсети, который также упоминается в эддах. Он дал фризам законы и научил их принципам самоуправления. Первый свод законов на территории Германии назывался «Asegabook». Мне представляется, что Форсети — ещё один вариант Тюра. Викинги тоже его знали, хотя и считали сыном Бальдра.

Тейваз — первая руна последнего этта. Непосредственно за ней следует Беркана, связанная с богиней Берхтой. Эту пару рун можно интерпретировать как символы Неба-Отца и Земли-Матери. Следующие две руны — Эваз («лошадь») и Манназ («человек») . Из этого можно сделать вывод, что Тюр и Беркана породили всех животных и людей. Кроме того, Тюр непосредственно связан с небом и ассоциируется с различными звёздами. У древних персов звезда Сириус носила имя «Тир». Слово tir на персидском означает «стрела», а руна Тейваз по форме подобна стреле. Традиционное оружие Тюра — меч, однако возникает вопрос: давно ли северные народы узнали о существовании мечей? Луки и стрелы служили оружием задолго до того, как появились первые мечи. Так что древнейшим оружием Тюра вполне могла быть именно стрела.

В «Англосаксонской рунической поэме» о Тюре говорится:

Тюр — знак особый. С князьями он в слове твёрд.

Он вечно в пути над ночною тьмой.

Он никогда не подводит.

Эту строфу можно истолковать как указание на Полярную звезду, по которой ориентировались северные мореплаватели. Тюр здесь метафорически представлен в образе этой кормчей звезды, а руна Тейваз в гадании может обозначать необходимость придерживаться избранного курса.

Фрейя Асвинн

Воин Хюмир — инеистый турс, живущий в северных горах Йотунхейма. Его жена Хрод — из рода огненных великанов. Оба они родились до Потопа и полюбили друг друга, встретившись на ледяном мосту, который время от времени соединял Нифльхейм с Муспелльхеймом. Это был первый брачный союз между детьми огня и льда; и от этого союза родился сын Тюр. Все они пережили Потоп: Хрод несла на руках маленького сына, а Хюмир — свою престарелую мать, инеистую великаншу, у которой в оборотнической форме было девять голов. Сын их вырос и стал знаменитым воином-жрецом, великим богом войны; в конце концов он перешел на сторону асов.

Как повествует «Песнь о Хюмире», у Хюмира был огромный котел, в котором за раз можно было сварить нескольких быков. Асы обычно обращались за яствами и пивом к Эгиру, но однажды этот морской бог не сумел приготовить достаточно угощения, чтобы насытить всех гостей за один присест, и в свое оправдание заявил, что у него нет достаточно большого котла. Тут Тюр вспомнил о котле своего отца и предложил добыть его с помощью Тора. Тор готов был попросту украсть у Хюмира его знаменитый «влаговаритель», но Тюр настоял на том, чтобы действовать более честным путем. Они явились к Хюмиру, который вовсе не обрадовался возвращению блудного сына в обществе небезызвестного убийцы великанов и в типичном для инеистых турсов приступе ярости разнес в крошки один из столбов своего дома. Но тут вмешалась Хрод и помогла заключить временное перемирие. Хюмир нехотя заколол трех быков, чтобы накормить гостей обедом, но Тор в одиночку съел бóльшую часть угощения и пищи осталось так мало, что на следующий день пришлось отправиться на рыбалку. Тор вызвался помогать, но пока Хюмир удил китов, Тор самонадеянно решил потягаться силами с добычей покрупнее. Использовав бычью голову как приманку, он поймал на крючок великого Змея Мидгарда, Йормунганда, однако убить его не успел, потому что Хюмир вовремя перерезал леску и Змей ушел под воду. Недовольный выходкой Тора, Хюмир попросил его хотя бы вытащить лодку на берег и донести до дома китов — что тот и сделал с легкостью, непрестанно хвастаясь своей силой. Хюмир раздраженно заявил, что, если Тор и впрямь так уж силен, то ему наверняка не составит труда разбить его кубок. Тор радостно предложил великану спор: если он разобьет кубок, Хюмир отдаст ему свой гигантский котел.

Но кубок оказался заколдованным: сколько Тор ни метал его в столбы и стены, на нем не появилось ни трещины. Наконец, Хрод надоело смотреть, как он крушит пиршественный зал, и она посоветовала метнуть кубок в голову Хюмира — только так можно было снять заклятье. Тор последовал совету, и кубок разбился, а череп Хюмира был невероятно твердым и потому остался цел и невредим. Кипя от злости, инеистый турс позволил Тору забрать котел, но когда они с Тюром отошли уже довольно далеко от дома Хюмира, их настигло посланное вдогонку войско великанов. Тор перебил их всех и благополучно доставил котел Эгиру, которому с тех пор пришлось постоянно варить пиво для вечно пересохших глоток асов и их воинов.

Это происшествие стало последней соломинкой, сломавшей узы родства между Тюром и Хюмиром: инеистый великан проклял своего сына и навеки отказал ему в гостеприимстве. Некоторые утверждают, что Тюр потерял руку в пасти Фенрира именно из-за этого проклятия — из-за отказа от своего кровного родства и ссоры с отцом. Так это или нет, но Хюмир и Тюр навсегда оказались, образно говоря, по разные стороны баррикад. Если настанет Рагнарёк, Хюмир поведет на битву великий корабль Нагльфар, построенный Хелой и Суртом из ногтей мертвецов, и во главе нескольких тысяч мертвых йотунских воинов высадится на поле Вигрид для последней битвы с асами.

Источник: "Книга йотунов: работа с великанами Северной традиции"

Сурт — Король Огня в скандинавской мифологии, Владыка Муспелльхейма, мира огненных великанов. Вначале не было ничего, кроме зияющей черной бездны Гиннунгагап, но затем из тьмы явился Сурт со своим пламенным мечом. Этим мечом он коснулся темной земли, и та озарилась и превратилась в Мир Огня. Затем огненный мир сблизился с первозданным Миром Льда, Нифльхеймом. Когда огонь Муспелльхейма согрел промерзшую землю Нифльхейма и растопил лед, из-подо льда вышел первозданный инеистый великан Имир, а с ним — Великая Корова, Аудумла. Так, согласно скандинавскому мифу, все живое родилось от союза огня и льда.

Дети Сурта — огненные великаны — в конце концов встретились с детьми Имира и стали вступать с ними в браки. Наследие Сурта дает о себе знать во многих огненных великанах младших поколений — таких, как Фарбаути и его сын Локи. Сурт — самый древний из ныне живущих обитателей Девяти миров. Он стоял у истока миров, озаряя тьму своим огромным мечом (или, быть может, посохом) из огня и света. Имя этому мечу — Лэватайн. Сам Сурт редко соглашается говорить о том, откуда он взялся или что привело его в этот мир; и, по правде сказать, это еще один из вопросов, задавать которые ему было бы глупо. Он весьма вспыльчив, и если вы его рассердите, то обеспечите себе неприятности с огнем на несколько недель вперед.

Сурт — приемный отец Локи, вырастивший его как собственного сына. Говорят, что когда Лаувейе, матери Локи, настал срок разродиться, она пришла в Муспелльхейм и легла в самый большой очаг в доме Сурта. Сурт тесно общается с Хелой (и относится к ней с большим уважением). Их объединяет, так сказать, совместный проект: строительство великого Корабля Рагнарёка — Нагльфара. Хотя Сурт гораздо старше Хелы, он, подобно многим другим этинам, величает ее Госпожой.

Сурт знает все о свойствах огня любого рода и в особенности (хотя об этом мало кто с ним говорит) — о том первозданном огне, из которого сделаны звезды. Глубина его познаний о солнцах и звездах за пределами Девяти миров не просто изумляет, но и заставляет всерьез задуматься о его происхождении. Разумеется, он сведущ и во всем, что касается тепловой тяги и энергии.

Как утверждается в «Прорицании вёльвы», если настанет Рагнарёк, то Сурт и его дети объединятся с легионами мертвецов из мира Хелы и выступят сообща против сил Асгарда. Предсказано, что, если это случится, то Сурт убьет бога Фрейра: когда-то Фрейр отдал свой меч в качестве выкупа за невесту, и из оружия у него остался только олений рог. В завершение Рагнарёка пламя пожрет весь мир, но Сурт возродит его вновь.

СИНМАРА

О Синмаре очень мало информации. Единственный источник в котором она упоминается, это Песнь о Свипдагре.

Синмара, или Синмора, — королева Муспелльхейма, мать огненных великанов. Ее имени предлагали множество самых разных толкований — от «тлеющих углей» до «бледной ночной кобылы». Некоторые утверждают, что на самом деле Синмара — это сам Сурт в женском обличье, и даже если вам удастся застать их вдвоем, говорить с вами все равно будет лишь кто-то один из них, потому что в магическом смысле они — единая сущность. Другие говорят, что Сурт разделился на две ипостаси, чтобы породить племя огненных великанов. Третьи рассматривают их как две совершенно отдельные сущности, полагая, что происхождение Синмары попросту неизвестно.

Синмара — подруга Менглёд, богини-целительницы, обитающей на горе Лювьяберг. В своей горной крепости Менглёд хранит в особых «жарких покоях», в сундуке, запертом на девять замков, магический огненный посох или меч Лэватайн. Его можно обменять на золотой Серп — перо птицы Видофнира. Менглёд приняла меч на хранение по просьбе Синмары, но и ей самой этот меч приносит пользу, излучая целительное тепло для тех, кто в нем нуждается.

Синмара — плясунья, вытанцовывающая энергии огня. Призвание к работе с ней чувствуют лишь немногие, и большинство из них — танцоры или представители других творческих профессий.

Хочешь узнать секрет Огня? Сунь в него руку. Но, впрочем, где гарантия, что это тебя чему-то научит? Если простого наблюдения за природой Огня (а, значит, и за солнцем, за светом и за всем, из чего слагается зрение, за теплом своего тела, согретого огнем химических процессов, за солнечным светом, которым питаются листья и травы, за подземной магмой и так далее) тебе недостаточно, то ничего не попишешь… придется мне сказать это прямо. У Огня (в отличие от Воды, Земли или даже непостоянного Воздуха) нет никаких секретов, никаких глубоких тайн. Огонь ни от кого ничего не скрывает. Свою тайну он пишет огромными буквами повсюду, куда дотянется, — на всем Творении, на всем Разрушении: «Я здесь был. Я это сделал». И ты не замечаешь этого лишь потому, что не смотришь как следует.

Вот и весь секрет. Вы, смертные, вечно пытаетесь отделить творение от разрушения. Это, говорите вы, две разные силы; они, мол, противоположны друг другу и не могут действовать одновременно в одном и том же месте. Но вы это говорите только потому, что на самом деле вам очень этого хочется — отделить одно от другого. Вам даже кажется, что вы это можете. Но если бы даже и смогли, это была бы катастрофа. На самом деле эти силы — не противоположности. И даже не две стороны одной медали. Эти две силы — одно и то же.

Вот чему учит огонь. Если он может созидать, то может — и будет — разрушать, и не попеременно, а одновременно. Каждый совершенный выбор кладет начало чему-то новому, но в то же время уничтожает все остальные, не выбранные варианты. То, что излучает свет и тепло, непременно должно для этого поглощать что-то другое. Та жизнь, которую ты проживаешь, могла бы оказаться жизнью какого-то другого существа, которое так и не родилось из-за того, что родилась ты. Но даже если и нет, твоя жизнь все равно неизбежно приведет к смерти — твоей собственной. Одного без другого не бывает, потому что все это — одно и то же. Вам, смертным, не понять этого нутром; вам кажется, что мир линеен. Это простительно — ваши жизни и сами по себе слишком коротки, и, вдобавок, перемежаются забытьем смертей. Я спорил об этом с Урд, но она, похоже, думает, что это важно — чтобы вы постоянно забывали и начинали все с начала. Так что приходится всякий раз учить вас заново. Может, хоть ты уже запомнишь на этот раз окончательно?

Так вот, когда станешь петь эту песню, которую я через тебя передал, помни о том, что всякий акт творения, в который ты вложишь эту искру, одновременно будет и актом разрушения, и все это — под твою ответственность. И помни: тому, кто отказывается использовать этот огонь, нет никаких оправданий! Не забывай, это ведь я породил все эти миры, — ну и ты знаешь, что мне придется сделать, если все это состарится, устанет и окончательно разладится. Но разве это значит, что лучше было бы и не начинать? Вот еще! Да с чего бы это? Не о чем тут жалеть. Полыхнет-то так, что оно того стоит.

Корби Петуленгро

СЛАВЛЕНИЕ СУРТУ О ДАРОВАНИИ ОТВАГИ.

Будь славен, Дед Огня,

Владыка дымных черных побережий,

Владыка выжженных пустынь,

Владыка мрака, жгущего глаза,

Владыка пляшущих гигантов,

Которых вижу я в лесном пожаре,

Когда трещат и рушатся стволы.

Деревья говорили мне (ты знаешь?),

Что их мечта — благая смерть в огне,

Что это их священный, высший миг,

Валгалла их: сгореть, и стать золой,

И усладить поля, сплясав последний

Прекрасный танец. Сурт, Господь Огня,

Даруй отвагу мне для этой пляски!

Дай мне раскрыться настежь этой силе,

В которой все сгорает, что отжило

И близится к концу; и если надо

Пожертвовать еще живой частицей,

То помоги мне боль принять с восторгом

И знать, что этот пепел прошлой жизни —

Мой дар Земле, и всем ее созданьям,

И силам, возрождающим из пепла.

О Дед Огня, ты любишь мать мою

Как собственную внучку, — улыбнись мне

И направляй меня на том пути,

Что мне сужден.

Рйевен Кальдера

Война - образ жизни вотаниста. Он рождается в борьбе, живет борьбой и покидает Мидгард в процессе борьбы. Именно поэтому, культ Асов насчитывает целых трех Богов войны. Каждый из них воплощает определенную метафизическую разновидность войны и пребывания вотаниста в сражении. Это три вехи, три этапа войны через которые проходило языческое общество.

Тюр - справедливая война

Некогда Тюр считался верховным Богом северян, и его культ был распространен по всей Скандинавии. Тюр - это честная рыцарская схватка, это поединок чести, где силы сторон равны и соперники уважают друг друга. Похожие божества почитались по всей Европе, к примеру в Греции, со справедливой войной ассоциировалась Афина Паллада.

Сам Тюр предстает перед нами праведным и честным божественным воином, который бесхитростен и отважен. Но честность делает его уязвимым - он не придумывает ничего лучше как пожертвовать свою правую руку для того, чтобы демонический волк Фенрир был связан и обезврежен. Этим примером, эддическое писание говорит нам о том, что честность и благородство уместны лишь с тем, кто равен тебе по статусу и происхождению. Благородная война невозможна с тем, кто презирает тебя и ненавидит.

Понятие войны-Тюра можно изложить в тезисе: "Не важно победишь ты, или проиграешь - важно лишь сохранить свою Честь."

Тор - ярость и натиск

Тор - самый простой и с тем же, неоднозначный Ас. Он безмерно добр и простодушен, легко забывает мелкие обиды и всегда готов прийти на выручку людям и Богам. Но его иная сторона - всесокрушающая и слепая ярость.

Тор - это яростная, первобытная война. Это безумие берсерка, который не слыша боли и забыв о страхе, рубит и режет всех вокруг себя. Это слепая война на уничтожение, до последнего выжившего солдата. Руна Тора - Турисаз, изображающая Мьельнир, обозначает сокрушительные силы Природы, которые сметают все на своем пути, разбивая любые преграды и отсекая все лишнее. Именно поэтому рыжебородого Тора почитали как главного Бога войны, представшей в своем изначальном, опустошающем, первородном виде.

Понятие войны-Тора можно изложить в тезисе: "Не важно как ты победишь врага - главное его победить."

Вотан - хитрость и коварство

Последним, третьим Богом войны считался ни кто иной как сам Вотан. Глава небесных воинств, Бог вдохновения, поэзии и знаний, Он являет собой третий вид войны, наиболее актуальный для сегодняшних дней.

Вотан - Бог-хитрец и Бог-разрушитель. Он меняет свои образы как перчатки, представая перед нами то в виде седобородого странника с посохом, то грозным воином в сверкающей броне с золотым копьем. Он являет собой хитрую, диверсионную войну. Вотан - это внезапные партизанские атаки. Вотан - это отравленный клинок и пуля в спину. Вотан - это непримиримая борьба, которая передается через поколения как древний стих или родовая молитва. Это хитрость и изобретательность вкупе с хладнокровием и жестокостью.

Понятие войны-Вотана можно изложить в тезисе: "Не важно победишь ты или проиграешь - достаточно просто сражаться."

Ёрд (Йорд, др.-сканд. Jörð [ˈjɔrð], «Земля») — женщина-ётун, священная божественная земля, когда-то родившая Тора. Ёрд считается богиней, как и другие ётуны, состоящие в связи с богами. Имя Ёрд встречается в скальдической поэзии как для поэтического обозначения земли, так и в кеннингах для Тора.

Другие возможные имена — Fjörgyn, Fold, Grund и Hlóðyn.

Йорд — богиня невозделанной, нецивилизованной, дикой земли — упоминается в мифах редко. Ее имя означает просто «Земля». Она — дочь Нотт, богини Ночи, от ее второго мужа, Анара, островного великана, имя которого, возможно, переводится как «Вода». Толкуя эти имена как метафоры, нетрудно представить себе Йорд как дочь Ночи и Воды, темную и текучую, ассоциирующую прежде всего с плодородной землей. В некотором смысле Йорд — концентрированное выражение самой сути великанов земли, божество, теснейшим образом связанное с плодородной почвой. При этом она не имеет ничего общего с классической богиней-«женой»: Йорд интересуется только собой и своим плодородием и никогда не поставит партнера по браку в центр своей жизни.

Спемад Ари пишет: «Ах, Йорд! Ее можно лишь восхвалять и славить — что еще о ней скажешь? Она живет в самой плодородной местности Йотунхейма, и от одного ее прикосновения деревья начинают плодоносить, а семена пускаются в рост. На свой лад она — не менее могущественная покровительница плодородия, чем боги из ванов. Длинные волосы, глаза цвета шоколада или жирной вспаханной земли, кожа темнее, чем у большинства йотунов. Все в ней огромно: живот, вздымающийся складками женской плоти, груди — такие пышные, что в них можно задохнуться, бедра — такие широкие, что из них без труда выйдет на свет целая тройня. Йорд часто беременеет от своих многочисленных любовников. Сколько детей она уже родила — сосчитать невозможно. Она подобна самой Земле, заключающей вас в свои сильные и нежные материнские объятия. Наверное, это самая щедрая и добрая из всех великанш. Понятно, почему Один в нее влюбился. И понятно, почему он ее оставил: мужчина может навсегда заблудиться в ее постели и забыть обо всех героических подвигах до конца своих дней. Уж не потому ли у Тора — такие неоднозначные отношения с этой великаншей, что выбраться из-под юбок настолько могучей и властной мамаши очень и очень непросто?»

Говорят, что Йорд была первой супругой Одина — «официальную» жену из асов он взял только потом. Возможно, он и впрямь не устоял перед ее пышными прелестями, а возможно — просто исполнил архетипическую роль Отца-Неба, вступающего в брак с Матерью-Землей. Их сын, Тор, — несомненно один из асов, однако во многом — и внешностью, и поведением — он больше похож на йотуна. Также утверждают, что Йорд родила Одину еще одного сына, Мейли, но о нем никто ничего не знает.

Другие имена Йорд — Фьоргюн и Хлодюн; первое из этих имен носит также один из родителей Фригг, поэтому весьма вероятно, что она — дочь Йорд, независимо от того, кто такая (или кто такой) Фьоргюн на самом деле — сама Йорд или ее супруг. Многие из тех, кто работает с Йорд, утверждают, что она называла им Фригг в числе своих дочерей. И действительно, Фригг — благородную богиню-мать — нетрудно представить себе как более цивилизованную дочь дикой матери-земли. В этом случае она оказывается старшей единоутробной сестрой собственного пасынка, Тора. Также нетрудно представить, как Йорд передала молодого и страстного Одина с рук на руки своей дочери, чтобы та оказала на него цивилизующее влияние. Так или иначе, в этом случае Один фактически вступает в брак со своей падчерицей, меняя по-матерински нежную и заботливую, но слишком независимую Йорд на ее прекрасную дочь-асинью. Фригг, в свою очередь, гораздо охотнее, чем ее мать, приняла роль Королевской Супруги и с радостью стала хозяйкой чертогов и пиршественных залов Одина.

Автор: Рейвен Кальдера (c)

Перевод: Анна Блейз (с)